Страница 48 из 49
Далеко внизу проплывал Тридесятый лес, щеголявший своим осенним убором, радовавший глаз золотом и багрянцем листвы. Хотя конец августа в этом году выдался дождливым, природа вскоре опомнилась и побаловала людей солнечными и сухими днями. Было тепло — для октября, но по ночам прозрачный воздух звенел прохладой, и примостившиеся на ковре спутники зябко кутались в лукоморские шерстяные плащи.
Через Тридесятое царство летели быстро. Им не приходилось так тщательно выбирать маршрут, как в начале путешествия — сейчас темнело рано, и риск, что их заметят, существенно снизился. К тому же, ковру удавалось развивать довольно приличную скорость за счет того, что вес пассажиров уменьшился — Серый предпочел Гушку пока не будить. Волшебное зеркальце, оказавшись в родном краю, снова исправно заработало, и краткое сообщение об успешном возвращении героев друзьям удалось отправить, но справиться о том, как лучше поступить с оборотневой помощницей, не получилось. Хорошенько подумав, они решили оставить все так, как есть, а в чувство помощницу привести уже под чутким руководством бабки. Мало ли, как на Гушку подействовало пребывание в соленой воде, да и принимать человеческий облик после сильного переохлаждения ни к чему — особенно учитывая, что впереди тяготы пути. Поэтому лягушке соорудили уютное лежбище на дне сумки и предоставили спать, сколько спится.
Денег у них уже не осталось, приходилось промышлять охотой. Для Серого это не составляло труда, да и царевич за время их странствий приобрел в этом сноровку. Вечерами они сидели у огня, смотрели на засыпающую природу, чувствовали запах пожухлой травы, листвы и костра, жевали несоленую дичь и мечтали поскорее добраться до гостеприимной Яги.
Над знакомой полянкой они оказались рано утром. От трубы поднимался дымок — Яга, как всегда, заблаговременно почувствовала гостей и ждала их.
Радостно поприветствовав спутников, бабка принялась хлопотать над внучкой. Лавка была придвинута к печке, выстлана ворохом пуховых платков, а поверх всего этого торжественно водрузили пребывающую в анабиозе лягушку. Удостоверившись, что воспитанница пребывает в тепле и неге, Яга обратилась к мужчинам, которые выразительно поглядывали на стол и глотали слюну, предвкушая угощение.
- Оголодали, ясны соколы? - нежно вопросила старуха, направляясь к печи. - Уж я вас сейчас попотчую. - Она развела руки широко в стороны. - Вот такого копченого судака Водяной к вашему возвращению прислал!
Лица ее собеседников вытянулись.
- Рыбкой мы уже по горло сыты, - рыкнул, не сдержавшись, Серый.
- А оладушков... совсем нет? - робко поддержал его царевич. - Или хлебца хотя бы?
Бабка захихикала.
- Соскучились все же по моей стряпне! В гостях-то, поди, хорошо, а дома лучше? - довольно провозгласила она и, не дожидаясь ответа, открыла печь.
На столе появились каша с грибами, свинина с овощами, печеная утка с яблоками, на тарелках возвысились стопки блинов, на блюда вгромоздились оладьи. Баюн приволок в зубах кольцо колбасы, а Колобок подпрыгивал на подоконнике, указывая на ряды банок с вареньем и медом.
- На целую роту наготовила, - одобрительно заметил Серый, потирая руки. - Эх, люблю я тебя, старушка!
Друзья уже направились к столу, но в этот момент дверь избушки распахнулась, и внутрь один за другим повалили прочие гости. Горя нетерпением узнать, как прошло их путешествие, явились многие обитатели Тридесятого леса. Первым вошел Кощей, за ним — Леший, после них Марья-искусница, обутая в сапоги-скороходы, а за их спинами маячило еще несколько фигур.
- А ну, расступись! - послышался властный голос, и в горницу протиснулся Водяной с упомянутым судаком наперевес, почтительно склонившийся перед хозяйкой. Владыка рек выглядел заметно бодрее — видимо, его хандра все-таки отступила.
Последними были живущая неподалеку болотница, Блазня и стройная темноволосая особа с короткой стрижкой.
- Алсу! - раздался от лавки сонный голос, и из кучи платков поднялась пришедшая в себя Гушка.
- А главного-то гостя вы еще и не видели! - хитро улыбнулась Яга и поманила кого-то из-за печи. После небольшой паузы оттуда застенчиво вышла светловолосая девушка, и царевич лишился дара речи. Перед ними стояла Василиса.
После небольшой суматохи, когда все рассаживались по местам, начался пир горой. Оторопевшим от такого наплыва друзей путешественникам не раз и не два пришлось рассказать про свои приключения и поведать о виденных чудесах. Правда, Иван довольно быстро выпал из общего разговора — впрочем, как и сидящая рядом с ним Васька.
- Кстати, чуть не забыл, - спохватился Сергей. - Горыныч всем привет передавал. Что ж ты, бабка, сразу не рассказала, что за помощник у нас будет?
Яга невозмутимо пожала плечами, подумала и выдала:
- Люблю сюрпризы!
***
Следующий месяц прошел у всех в хлопотах и суматохе. Купец Потап Заболоткин благополучно добрался до дома, чем несказанно обрадовал всю свою семью и тут же был огорошен известиями сразу о двух свадьбах — родной Василисушки и старшей Настасьи. Иван, Васька и все их родные погрузились в подготовку к предстоящим торжествам. У стражей тоже дел накопилось изрядно — за их отсутствие прочие, как могли, присматривали за Тридесятым лесом, но все же было необходимо, не медля, отправляться в очередной рейд, а потом и в следующий. Ноябрь, самый серый и дождливый месяц в царстве, прошел для всех участников событий незаметно.
Снег в этом году выпал рано. Замерзшую землю укрыло тонкое, нежное белое покрывало. Снежинки искрились и блестели в падающем на них из окон терема свете. Внутри было шумно и весело: государь праздновал свадьбу своего младшего сына, и торжество было в самом разгаре. Невеста царю понравилась: ликом красива, станом стройна, нравом скромна, да еще и искусная рукодельница. Была она из рода небедного и почетного — Заболоткин оказался из тех купцов, которых знали и в столице, а не каким-нибудь мелким торговцем. К тому же после того, как он вернулся из долгого странствия, выяснилось, что плавание его было не напрасным, и приобретенного за заморские товары барыша с лихвой хватит, чтобы выдать замуж дочерей, справить им приданое, подновить дом и снова открыть лавки.