Пророчество

- Конечно, понятно… - раздраженно усмехнулась Лиа. – Тебе вообще всегда все понятно.

- Что-то не так? – напрямую задал вопрос будущий муж.

- Да, знаешь, есть немного, – процедила девушка сквозь зубы. Она чувствовала, что начинала закипать. И почему порой он вызывает у нее такое раздражение? - Я уже год мотаюсь с вами по какой-то глуши. Постоянно должна отчитываться за каждый свой шаг, да я элементарно одна побыть не могу! Всего раз выбралась на волю - и в результате лежу с прокусанной ключицей. Еще я полукровка. Поэтому чужая и среди эльфов и среди людей, спасибо папочке! И в довершение всего мой драгоценный жених сидит передо мной со своей неподвижной маской вместо лица и спрашивает «Что-то не так?»!!! Ну и как ты думаешь, достаточно ли у меня оснований, чтобы что-то было не так?! – на последних фразах принцесса перешла на визг, но рана все еще давала о себе знать. Поэтому, закончив кричать на эльфа, Лиа только злобно сверлила его глазами, стараясь отдышаться и приглушить боль в плече.

Максирион не перебивал ее и не пытался возразить, после того как она вылила на него весь свой негатив, он молча встал, подошел к выходу и, обернувшись, невозмутимо произнес:

- Ты потеряла много крови, на тебя наложили заклинание исцеления. Это долгий процесс и у него бывают побочные эффекты. Эмоциональные срывы – один из них. Отдыхай. Тебе нужно набраться сил. Поговорить мы сможем и позже.

После того, как жених вышел из шатра, Лиа в который раз подумала о том, какой странный и загадочный эльф ее будущий муж. Об их предстоящем браке объявили сразу после рождения Лианаэль. Отец так наградил своего лучшего командира, отдавая за него свою дочь и, соответственно, в перспективе корону тоже. Пока девочка росла, они проводили много времени вместе, он был ее учителем и наставником – но в сущности, она ничего о нем не знала, кроме того, что было общеизвестно. Он же знал о ней абсолютно все, это было как-то несправедливо. Ни разу Максирион не попытался раскрыть невесте свою душу и хотя отец утверждал, что полководец очень любит Лию, сам лорд Каворт не нашел нужным говорить о своих чувствах. Эльфы вообще не особо склонны к проявлению эмоций. Лианаэль же не понимала необходимости сдерживать свои чувства, когда они переполняют тебя. Возможно, в ней было слишком много человеческого…

- Зачем вы так с лордом Кавортом, ваше высочество? – осторожно заговорила ее главная фрейлина леди Динилиэйла.

«Ее забыла спросить, как мне со своим женихом разговаривать. Вот всегда, когда не надо, находятся такие моралистки, которых хлебом не корми – дай жизни других поучить» - раздраженно подумала принцесса-полукровка, а вслух спросила:

- «Так» - это как, Дини?

- Прошу прощения за дерзость, миледи, но мне показалось, что вы говорили с вашим женихом незаслуженно грубо, – набравшись храбрости, тихо произнесла придворная дама и вопросительно посмотрела на Лию, ожидая разрешения продолжить.

- Продолжай, - одобрительно кивнула головой принцесса, внимательно наблюдая за эльфийкой.

- Просто он так о вас заботится, - залепетала Дини своим тоненьким голоском, обрадованная возможностью высказать свое мнение. – Когда той злосчастной ночью вас не оказалось в своих покоях, он не стал поднимать тревогу, а лично прочесывал весь лес. Под утро лорд принес вас в лагерь всю в крови и без сознания. И не подпускал к вашему высочеству никого все три дня, пока вы не пришли в себя. Он выгнал всех лекарей и сам наложил заклинание исцеления. Ваше энергетическое поле тоже было истощено, словно бы вы всю ночь занимались запрещенной магией! - последние слова были сказаны заговорческим шепотом. - Лорд Каворт почти не выходил все эти дни из вашего шатра, отдавая вам свою силу, чтобы вы быстрее поправились. Честно говоря, я боялась не столько за вас, так как ваше состояние было уже относительно стабильным, сколько за него. Он был словно помешанный! Лишь сегодня я уговорила лорда позволить мне сменить его. Он так любит вас, ваше высочество, что можно только позавидовать, цените это хотя бы немного!

Лии стало стыдно за свое поведение. Он дежурил у ее кровати все дни, пока она валялась без сознания, заботился о ней, да ведь это он спас ее от зубов ниийры в конце концов! А она, очнувшись, вместо благодарности спустила на него всех собак. Принцесса почувствовала себя последней стервой. И она еще предъявляла претензии тому босоногому мальчишке на озере, что тот не отблагодарил ее за свое спасение! Кстати о том пареньке, как он? Жив ли? Последнее, что помнила Лиа - это как он отключился после удара русалки, когда пытался помочь полукровке освободиться от ее зубов. Но почему ее вообще волнует его благополучие? Беспокоиться о простых смертных не входило в число привычек эльфов крови, срок человеческой жизни все равно слишком короток. Умрет он на 50-60 лет раньше или позже – кому какая разница? Но ей было не все равно, и это уже могло быть поводом для волнения.

На следующий день ей предстоял разговор с отцом. Зря Максирион ее припугивал королем, она никогда его не боялась. В чьей безграничной любви к себе она была уверенна, так это лишь в любви отца. Он старался не особо баловать ее, но у него это не очень хорошо получалось. Сердиться на Лию долго - вообще было за гранью его понимания. Нет, он бывал строг с ней, даже мог наказать за проделки, но что бы она не совершила, он никогда не сделает ей плохо – в этом она была уверенна. Сейчас она войдет в его покои, он немного отчитает ее за то, что ослушалась его и отпустит. Ничего особо страшного тут нет.

- Отец, ты звал меня? – спросила Лиа, входя в королевский шатер. Отец сидел за столом с развернутой картой, рядом с ним стояли его советники и военноначальники, включая лорда Каворта. Советники злобно зыркнули на принцессу, ну и ладно, она тоже не особенно их любила. А Максирион посмотрел на нее таким сочувственно-печальным взглядом, что в душе невольно поселились тревога и беспокойство. Стало очень неприятно. Что здесь вообще происходит?