Поверь мне

Нет, с этим нужно заканчивать, срочно. Пока этот идиот не сделал ей больно, ну или я его не прибил.

– Хватит, – говорю скорее брату, чем ей.

Отрываю ее руки от его куртки, запоздало понимая, что это ещё цветочки. Как сломанная кукла, даже не пикнула, когда на руки взял, наоборот, к груди прижалась и заплакала в голос. Судорожно зажмурился, зверь зараза вернулся. Все внутри зашевелилось, подсказывая кого именно нужно винить в ее слезах, и куда именно можно спокойно скинуть его труп. Да вообще, как мне успокоить девушку, которая плачет из-за другого парня? Мне вообще, кроме мысли об избиении брата, в голову ничего не лезет, но это, знаете ли, тоже не вариант.

Нужно было видеть, какими глазами смотрит на нас этот мелкий манипулятор. Точнее надо видеть всем, кроме нее, оттого и капюшон на нее натянул, не хватало ещё, чтобы они тут в любви друг другу начали объясняться, обоих же убью.

Оглядываю остальных оборотней, судя по всему тех ещё идиотов, которые захотят этот сомнительный приз, осталось немного, если вообще остались. Ну, пускай, и остались, всех раздавлю.

– Ну что, понравилось представление? – не удерживаюсь от иронии.

Все застыли, потому как злость моя и зверя уже всем видна. Красная пелена застилает глаза, но до превращения дело не доходит.

– Она моя, – говорю уверенно, без запинки, – ясно?

Не то, чтобы чье-то возражение меня заботило, но так, для проформы, хотелось сломать несколько костей хотя бы кому-то, раз уж брату нельзя. На моё удивление, обычно не шибко умная, персона молчит, не давая своей очередной глупости возможности прорваться в эфир. Или ей совсем плевать, что я тут говорю? Нахожу ответ на этот вопрос, когда при выходе из зала слышу ее имя в окрике от кудрявого. Скорее всего, он именно сейчас понял, что натворил дел, вспылив на ее высказывание про монстров. Когда в ответ Даша зажмуривается и прижимается ко мне, я чувствую настоящую звериную ярость. Но дать ей выйти наружу я не могу, просто потому, что Даше нельзя знать то, что я чувствую.

Успокаиваюсь лишь тогда, когда она немного успокаивается и даже заговаривает со мной первая.

– Ты же отказался от меня, – не спрашивает, а утверждает.

Это не обвинение, не издевка, а всего лишь способ отвлечься, наверное мы оба это понимаем. Впрочем, как и то, что от моих слов, конечно же, будут последствия, вот только не понятно какие.

– Но они же об этом не знают, – говорю с улыбкой, пытаясь ее успокоить, пускай и не знаю, как это делается.