Поверь мне

Толстушка стояла возле шкафа, теребя рукав длинного несуразного свитера. Она одела его, чтобы никто не заметил ее ран и синяков? Но даже на пальцах были синяки, я не мог понять, откуда они взялись. По привычке прилёг на свою сторону дивана и стал слушать ее рассказ. Она забывалась, сильно нервничала и кусала губы. Руки ее затряслись после того, как она сказала, что кто-то был мертв. Она боялась, по-настоящему боялась, а не врала и не выдумывала. Волк внутри рычал раненным зверем, он хотел ее защитить, хотел сделать счастливой. Я чувствовал его страх, что он боится за нее, и в душе расцветало злорадство с привкусом отвращения. Отвращения к себе самому из-за того, что ее страдания – единственное, что помогает мне отомстить этой твари. Но это продолжалось только мгновение, пока она не закрыла глаза от страха, задрожала всем телом, неожиданное желание защитить и успокоить взяло верх над желанием отомстить. Все это длилось мгновение, во время которого я сорвался с кровати, но так и не подошел к ней. То, что она сказала, изменило все, просто потому, что я ощущал где-то рядом запах Димы.

– Девушка, чьи фотографии повсюду в городе развешаны, Нина Новикова, – проговорила она на одном дыхании.

Вышел из комнаты, чтобы не видеть, как она плачет, и столкнулся возле входной двери с Димой. Даша продолжала говорить и, судя по тому, как дрожал ее голос, плакать. Друг стоял напротив меня, в белой спортивной куртке и джинсах. Мы собирались вчера искать его девушку, но кажется, ее уже нашли за нас. Судя по тому, какими большими глазами он смотрел на закрытую дверь спальни, парень всего лишь не мог поверить ее словам.

«Нашла ее в том чертовом переулке! Не сразу заметила, хотела срезать путь и зашла в тупик. Она была мертва, лежала завернутая в клеёнку», – проговорила она с перепадами в голосе, точно плачет.

– Это неправда, просто не может быть правдой, – прошептал Дима скорее всего сам себе.

– Дим, послушай, – начал было его успокаивать, пока другие расспрашивали нашу толстушку.

– С чего ты взял, что это была она? – спросил Михаил, они все пытаются сделать вид, что не знаю Нину.

– Она ведь врет! Нагло врет! – рычит Дима и кидается к двери, но я его останавливаю, отвожу в другую комнату.

– Зачем ей врать? Нина пропала задолго до ее появления в этом городе. Она ее не знала, да ты и сам видел, какая она утром пришла.

– Нет, этого не может быть! – он снова метнулся к коридору, но его остановил голос Даши.

– Сначала я увидела цепочку с кулоном, ангелочек такой, – отвечала она неуверенно.

– Да мало ли таких цепочек! – у Димы началась истерика, но он сдержался. – Брат, она же лжет, да? Она же банально обозналась, да?

Обнял Димку, пока тот старательно делал вид, что не плачет, но получалось у него плохо. Она продолжала говорить, в каждом слове ее ужас и страх. Зверь в отчаянье, я чувствую его желание защитить, оно растворяется, оставляя привкус горечи на губах. Она всего лишь толстуха, всего лишь девчонка, не моя девчонка. Не хочу быть тем, кто ее защищает, не хочу значить для нее хоть что-то. Зверь в агонии от моих мыслей, но в этот раз меня это не радует. Пока эта тварь во мне, никто не займет в моем сердце места всего лишь потому, что слишком больно будет снова терять тех, кого люблю.

– Прекратите, – закричала Даша. – Как вы можете так говорить?! Я бы никогда не врала о таком! Я её видела! И до сих пор, как только закрываю глаза, вижу её изуродованное лицо!

Дима вырвался из моих объятий и заходил по комнате, тяжело дыша. Злость сводила его с ума, еще немного и он потеряет контроль. Он резко ударил по столу и тот разломился.

– Пошли отсюда, – говорю, оттаскивая его подальше оттуда.

В коридоре он всё также тяжело дышал, глядя при этом в стенку. Ему сносило крышу, еще немного и окончательно слетит с катушек. Не трудно догадаться на ком его зверь выместит злость, так что нужно было оттащить его подальше. Вот только также хотел услышать конец рассказа, узнать, кто, черт побери, побил мою толстуху. В коридор вышли Кирилл и Ваня, оба не в очень хорошем расположении духа.

– Братан, – Кирилл попытался успокоить Диму, но тот лишь раздраженно дернул плечом.

– Она жива, слышите, жива! – упрямо шипит мой друг.

– Даша бы не стала врать, – Ваня подпер двери своей спиной, похоже, он также чувствовал угрозу от нашего художника.

– Нет, не верю! – рычит Дима и бьет рукой в стену, по его щекам текут слезы.

Жалею, что вообще подпустил эту змею к нам, эту чертову Новикову. Видел же, что ничем хорошим это не закончится. К нам вышел Михаил, он был бледен. Нам не было слышно, что еще успела сказать Даша, так что мы все уставились на мужчину.

– Это сделал оборотень, – ответил на наш не высказанный вопрос мужчина.

Сжал кулаки и резко выдохнул. Ее запах, если он так действует на Диму и Кирилла, то и на других оборотней он действует ничуть не хуже. Чувствую ярость зверя и свою собственную злость на себя же. Я же знал об этом запахе, но совсем не подумал, что какой-то одиночка нарушит границы территории и найдет ее. Удивительно, что она вообще осталась жива и смогла вернуться домой. Но при чем тут Нина Новикова? Не понимаю.