Страница 4 из 241
Глаз родной увидит свет, кровь аукнется в ответ!
Глаз чужой тебя не видит, кровь чужая промолчит…
Могучая Фли́ра силы добавит, стеною поднимется Тень до небес!
Великое пламя света добавит, Ясный Рассвет зальет все кругом!
Кровоточащей раной она коснулась померкшего было розово-сиреневого сгустка, щедро закапывая его кровью, кристалл полыхнул жадно впитывая влагу. Потом она сложила ладони на манер ковшика и сочащаяся из раны кровь потекла внутрь. Очертания пальцев вспыхнули пурпуром и импровизированная чаша наполнилась жидким огнем насыщенного красного цвета.
- С этого момента повелеваю двум братьям,
Элоим-Ва́ и Адон-Э́либра стать непримиримыми врагами и стражами друг у друга!
Переливаясь точно вода, красное жидкое пламя стекало по пальцам и огненными клочьями падало на стол, оставляя на поверхности крышки темные пятнышки разбившихся капель крови. Голова кружилась, предметы виделись не четко, но что странно - облегчения от вытекающей человеческой магии не приходило! Марисве́ль старалась не обращать на это внимание, та, что летит сюда, уже рядом и следовало торопиться.
- Солнце ясное зовет за собой,
Смерть желанная ждет за стеной.
Отдаю добровольно Дар,
Отдаю добровольно Жизнь.
Замкну собой Врата, и замок пудовый висит!
На последних словах в грудь ударило так сильно, что лишь в последний момент удалось ухватиться пальцами за край стола; пурпурное пламя расплескалось, собираясь пульсирующим венцом над головой. Марисве́ль застонала, через силу заставляя себя не прерываться:
- Камень вечный - ты древняя память сырой Земли,
Приказываю – стань податливой глиной, стань хрупким талым льдом!…
Стены дрогнули, и сквозь оглушающий звон в ушах удалось различить, как в Священной зале крошится камень стен и потолка.
- …Не препятствуй Твари ночи, Судьи ждут последний плод!
Тьма, приказываю, приди и послужи мне!
Ожили, зашевелились в углах неясные тени, беззвучно колышась, истончаясь, вытягивались черные нити. Мрак! В затуманенном сознании всколыхнулся страх, но он быстро угас, как угасали все чувства уходя вместе с жизнью. Она уже скорее ощущала, чем видела, ухватив костенеющими пальцами одну из нитей Мрака, монотонно забормотала:
- Спряду сукно из волос Смерти земной и верую в его добро.
Да наделит его Фли́ра силой цепей нерушимых!
Взываю к тебе ветер, Юг Благой стань моим дыханием, обласканный степным ковылем! Держи мои нити, не дай им упасть, работа не окончена, может порваться и погибнуть!
Марисве́ль уложила черную прядь вокруг кристалла, и нить Мрака змеей потянулась к соломинкам, обвивая их и вплетаясь в тайный узор.
- Тянись – тянись ниточка, стань чертой и преградой для Жизни, для Света, для Мрака. Повинуйся мне во всем!...
Следующей была свеча. Объятая высшими силами Марисве́ль себе уже не принадлежала, багровыми почти прозрачными пальцами осторожно коснулась трепещущего огня, и тончайшая слепящая нить устремилась от свечи за рукой.
- Спряду сукно из Божественных волос.
Я верую в его силу!
Да наделит Пламя Биго́н его жадностью и ненасытностью пожара.
Держи, держи мою нить Юг благой, не дай опасть и спутаться. работа не окончена, сукно может порваться и сгореть…
Эту белую нить Огня, как и черную, Марисве́ль опустила на кристалл, и теперь уже она слепящей молнией вплелась в тайный узор.
- …Тянись-тянись ниточка, стань стеной и преградой для Жизни, для Света, для Мрака.
Да не посмеет никто из Тени ли, из Света ли, увидеть тебя!
Она простерла руки над еще видимыми, но уже нечеткими размытыми контурами кристалла.