Страница 220 из 241
- Не дури! Лучше подумай над услышанным.
Голос смолк, беспощадные обжигающие витки еще минуту удерживали непокорного пленника, после чего в одно мгновение разом ослабли. Змеи-перевертыши поспешно падали на пол, в темноте слышался сухой шелест расползающихся тварей. Через минуту вспыхнул огонек масляной лампы.
Растирая затекшие руки, Нолатэн внимательно огляделся, зная наверняка, что все еще остается под наблюдением, ведь ответ дан не был. Темница располагалась в «слепом» крыле, внутри толстых стен коридоры вместо дверей имели в избытке слуховые отверстия.
- Я тебя услышал!
Низкие ноты юнольского голоса резко ударились о потолок слишком тесного помещения.
Нолатэн не собирался от безысходности биться головой о стену или неистовствовать и кричать, как это сделал бы Ахет. Злость требовала выхода, он что было сил, ударил, разбив о стену кулак, качнул головой и прижался разгоряченным лбом о холодный камень.
Все просто, ему предложили взять вину на себя. Не было пленения и волчьих клыков, не было всего того без чего не объяснишь своего пребывания в склепе.
Впрочем, кто знает о пленении, кроме Лепа и Наташи? – «Цверг знает. Если он свою информацию успел продать, дело плохо» Но с другой стороны Альвис мог засвидетельствовать невиновность! Нолатэн понимал, что рассчитывать на эту поддержку бесполезно, придется выкручиваться самостоятельно, и первым делом предупредить Наташу.
В этот час богам было угодно протянуть руку помощи, вот крохотное оконце затмилось.
- Эй! Лат!
- Хотт? Дружище! – юнол поднялся на задние ноги, чтобы дотянуться до оконца и пожать руку мальчишке.- Как хорошо, что ты пришел!
- Я хорька нашел. Ох и кусучий! - мальчик показал кровавые ранки на пальцах, после чего отпустил вырывавшегося зверька.
- Лучше не лови его, - улыбнулся юнол, сажая любимца себе на плечо. – Он знает, что делать и куда бежать в Аплине. Этот город ему знаком, как мой заплечный мешок. Хотт, сделай одолжение, предупреди Кринфа и Аскана, чтобы молчали об истории со склепом. И надо поговорить с Наташей. Ты знаешь, где ее держат?
- Да. Окно на сырный переулок выходит.
- Молодец!
- Я мигом!
А тем временем Наташа, сидя в своей темнице, готовилась принять ванну!
* * *
«Баня очищает!», так сказал один известный персонаж, в одном новогоднем фильме. И действительно, душистый шампунь, гель для душа, в меру задиристая мочалка и горячая вода – все это любому навевает приятные ощущения.
Наташа обожала чистоту тела и мечтала о горячей ванне, Нибель с ней полностью соглашалась, но когда без всяких объяснений слуги втащили здоровенный чан и несколько ведер горячей воды, сомнения и страхи охватили обеих.
«У вас осужденных на казнь моют?» – мрачно поинтересовалась Наташа.
«Не слышала такого!»
- Давай, милая, раздевайся! – уперев руки в бока, потребовала дородная тетка, пришедшая следом за слугами.
«Значит аттракцион невиданной добродетели, какой-нибудь профком распорядился поднять напоследок настроение» - Наташа не споря, принялась нервно раздеваться, в конце концов, двум смертям не бывать, а одной не миновать.
«Что такое профком? В прочем, тьфу на тебя! Что ты все каркаешь! Может, моют еще для чего-то?»
- Да, например, для дома терпимости, потных и вонючих мужиков обслуживать! – не сдержала эмоций Наташа, когда ее подтолкнули к чану.
- Ты чего это? – спросила с тревогой тетка. - Буйная что ли?
- Нет, - качнула головой Наташа. – Вы не знаете случайно, зачем нас приказано вымыть?
- Вас? – не поняла тетка. – Разве надо еще кого помыть?
«Дура!» - захохотала Нибель. – «Не нас, а тебя, одну!!!»
- Простите, - смущенно улыбнулась Наташа. - Я оговорилась. Так вы не знаете, почему приказано меня вымыть?
Горячая вода приятно обняла холодные ноги, а после приняла в себя и всю замерзшую Наташу, буквально растворившуюся от удовольствия в благодатном тепле.
- Не знаю. Приказ Королевы, - пожала плечами тетка и взялась за мочалку. - Давай, дочка, а то у меня еще дел полно.
«О! Приказ Королевы!» - встрепенулась Нибель. – «Это что-то новенькое! Пусть вымоют, а там видно будет»
- Видно будет? На вот, посмотри! - Наташа вырвалась из теткиных рук и вскинув ладошку, поднесла ее к глазам. Ореховый сок и так уже сходил потихонечку, а благодаря мыльной мочалке вообще пропал.
Увидев белую кожу, удивилась не только Нибель, тетка даже рот открыла:
- Глянь, белая! - Она принялась тереть еще усерднее, попутно схватив полный ковш воды, опрокинула на Наташину голову, завивая глаза и нос.