Огонь, обжигающий руку

Маия осторожно, кусочек за кусочком, погружала своё одеревеневшее тело в горячую воду купальни. По мере того, как сперва ноги, затем руки, торс и, наконец, шея оказывались под водой, она переживала удивительное по своей мощи чувство возрождения, когда ледяные иголочки чувствительности тысячами начинали колоть её обожжённую кожу, и казалось, она вот-вот снова потеряет сознание. Наконец, с блаженным вздохом она вся оказалась окутана благословенной манной, только задорный носик и прикрытые глаза оставались на поверхности. Это обнимающее всю её чувство, как будто её обнажённая кожа горит священным огнём, показалось ей самым великолепным ощущением во всей её жизни, и она долгое время не могла сдержать довольного мурчания, постанывая от наслаждения и долгожданной сладкой неги.

Лёгкие шаги босых ног по отполированному тысячью ступней полу купальни донеслись из-за её правого уха, смещаясь всё дальше направо и ближе к противоположному краю углубления с водой.

– А ну, подвинься, – донёсся до её погружённых наполовину под воду ушей требовательный голос. – Ишь ты, как раскинулась, ноги вытянула, так что и присесть негде.

Русая девушка предпочла просто промолчать, понемногу выпуская изо рта пузырьки воздуха. Её горло до сих пор чувствовалось с трудом, обмороженное до самой гортани, и горячая вода купальни только-только начала оказывать на него свой целебный эффект.

Тем не менее, руки, приподнявшие её ноги и отодвигающие их в сторону, оказались на удивление мягкими и нежными. Когда же они принялись осторожными движениями разминать её затёкшие пальцы и растирать кожу на подошвах, девочка не смогла сдержаться и хихикнула, выныривая из воды и распахивая глаза.

Тамия сидела напротив неё в узком, заполненном водой по самые бортики углублении купальни, пропустив её ножки между своих двух. В маленькой купальне как раз хватало места, чтобы они вдвоём могли забраться внутрь, согнув ноги в коленях, и практически не касаться друг друга. Они смотрели друг другу в глаза, перекрещёнными молчаливыми взглядами – как будто противопоставленные, и в то же самое время такие близкие. Быть может, они иногда терпеть друг друга не могли, быть может, они и сражались друг с другом почти в полную силу, искренне отдавая всю себя в пылу битвы, доказывая свою вечную непримиримость – но всё равно, они были и навсегда останутся друг для друга…

Но сейчас светловласую подружку это волновало меньше всего. Она с болезненной тяжестью в груди заметила по всему телу подруги множество расплывшихся синяков от особо близких контактов с её ногами, потолком и стенами арены, а через весь живот тянулся длинный, отвратительно выглядящий ожог, испещрённый вздувшимися белыми пятнами. С нескрываемой жалостью девочка молча взглянула ей прямо в глаза…

– Это ещё ерунда, – ответила девушка, продолжая спокойно разминать её стопы и голени. Её намокшие тёмно-каштановые волосы тихо плавали по поверхности воды, словно осенние листья. – Ты бы видела себя сразу после боя. Не помню, когда ещё тебя умудрялись так потрепать, кроме того финального боя на чемпионате…

– А потом тебе пришлось ещё и откачивать меня, на глазах у всех тех ребят, – осиплым, еле слышным шёпотом добавила Маия, усмехаясь через растрескавшиеся, покрытые высохшей кровью губы. – Представляю себе, как это выглядело… Так жаль, что нельзя это зарисовать…

– Ну, мне было в тот момент как-то не до того, – пристыженно ответила Тамия, опуская глаза. Она до сих пор с болью в груди вспоминала тот момент, беспомощную себя, зависшую в воздухе арены, отчего-то при взгляде на её мертвецки бледное лицо мгновенно лишившуюся всех сил, с рукой, беспомощно протянутой по направлению к умирающей подруге… – Так что делать искусственное дыхание и откачивать растаявшую воду из груди пришлось какому-то совершенно незнакомому парню.

– О, Господи Боже… – девушка от смущения вновь погрузилась в воду по самые ноздри.

– По-моему, они по-быстрому устроили соревнование, чтобы выяснить, кому придётся этим заниматься, – бесчувственно добавила её заклятая подруга, продолжая разминать покорно замершие в её руках тоненькие ножки, кусочек за кусочком возвращая им чувствительность. – А насчёт запечатления – тоже можешь не волноваться. Кажется, я успела заметить, как кто-то перерисовывает всё происходящее прямо на пол арены, пользуясь экспроприированной монеткой из распакованной пачки.

– Ужас! – пробурчала русая девочка, укладывая свою хорошо отдохнувшую ножку ей на плечо. – Неужели ты ничего не сделала, чтобы остановить это безумие?

Тамия как-то недобро посмотрела на неё и одним пальчиком столкнула ножку обратно в воду.

– Жизнь тебя совсем ничему не учит, да? – угрюмо поинтересовалась она, незаметно для себя впиваясь пальцами всё глубже. – Мало того, что когда ты выбыла из игры, вся тренировка полетела к чертям собачьим, так теперь ещё придётся составлять акт на растрату смертельно опасного оружия, которое очутилось в руках детей! Ты хоть на секундочку представляешь, что с нами за такое сделают?!!

– М-м-м, – блаженно замурчала Маия, размякая в заботливых руках подружки, не обращая ни малейшего внимания на её угрожающее настроение. – Разве это была не твоя прямая обязанность, как заместителя препода – принять на себя ведение урока, когда основной учитель по уважительным причинам отсутствует? Так что сама виновата. А насчёт СНС не беспокойся, всё как раз в рамках правил… ага, вот здесь давай посильнее… мнх… к каждой пачке прилагаются пара запасных монеток как раз на такой случай, когда нужно срочно спасти раненого бойца или привести арену в порядок. Я всё равно восстановлю их за счёт моих, не использованных во время боя… И кстати, по инструкции полагается при чрезвычайной ситуации приложить к отчёту показания минимум двух свидетелей или вещественное доказательство произошедшего. Так что мы с тобой легко за всё отчитаемся…