Кровь и Бензин

Максим стал в нестройную шеренгу и принялся осматриваться. Отсюда открывался вид на другую часть базы. Две заправочные станции расположились прямо за углом металлического забора. В сторону здоровенных цистерн то и дело мотались люди в синих робах, перекатывая тяжелые бочки, в которых, скорее всего, была горючка. Между ними лениво прохаживались и сами Плющи.

Не смотря на это, нельзя было сказать, что отморозки были без дела. Прямо за заправкой стояли ремонтные мастерские, отделённые от остальной территории базы сеткой-рабицей. Там трудились механики — рабы, и Плющи, перетаскивающие запчасти, меняющие колеса и «загорающие» под днищами своих стальных монстров, адаптированных к окружающим жестоким условиям.

Внимание привлёк один мустанг серого цвета с потертостями на боку. На его капоте высился выход мощнейшей турбины и боковые срезы кулеров. Почему-то зелёного разводов на нём не было. Трофейный что ли?

Отдув был явно двухсторонний, чтобы прочищать трубы от мелких частиц после песчаной бури. Да и заслонки имелись двойные. Неплохой агрегат.

— Ты помнишь? Не называть навык. Ни под каким страхом. Иначе…

Слова Алекса, который стал рядом, заглушил шум двигателя проезжающего мимо грузовика, у которого вместо кузова была настоящая боевая платформа. Закрытый бокс с откидными мостиками и бойницами, решетками и шипастыми противокумулятивными сетками. Внутри мелькали тени бойцов Плющей.

— Иначе? — переспросил Сомов.

— Вон, смотри… — Алекс еле заметно кивнул куда-то влево за авто, на котором привезли пленников.

Спартак повернул голову и содрогнулся — на фонарном столбе, казавшемся тут немного не к месту, болтался, раскачиваясь на ветру, свежий висельник. На его шее висела картонка с простой и доходчивой надписью: «Вор».

— Узнают, что ты «Дуэлянт» — подвесят так же. И припишут какую-нибудь гадость, чтобы не афишировать твой навык, — сухо прокомментировал Алекс.

Перед строем пленников и пойманных беглецов прошёлся пухленький Плющ с неровным ежиком на голове, окрашенным в чёрные и зелёные оттенки. Удивительно, но некоторые любят выбирать себе такую внешность. Интересно, влияет ли это на физические показатели здесь? Этим вопросом Максим пока до этого не задавался. А то вдруг такой толстячок гоняет с такой скоростью, что можно даже не пробовать убежать от него.

Почесывая брюхо, выпирающее из под грязной и потной футболки, торчащей между полами рваной жилетки, толстяк открыл рот и заговорил мерзким, скрипучим голосом:

— Все новички — шаг вперёд…

Спартак огляделся и, убедившись, что новенькие шагнули вперед — подался в сторону дороги и сам.

— Напра-во! — скомандовал пухлый и добавил, — В первый барак — за мной.

Он двинулся в сторону полусгнившего небольшого здания, более короткого, чем те, которые стояли за ним ровными и стройными рядами. Весь «жилой» комплекс был обнесён высокой оградой-сеткой. Между хлипкими постройками сновали синие робы. Похоже, это была часть базы, на которой жили рабы, сделал вывод Максим.

Пленники затрусили в сторону барака. Его дощатые двери были распахнуты настежь. Внутри стояли шкафы без дверц с синими робами и стол, за которым сидел ещё один Плющ и один раб с листами бумаги. На его лице было более осмысленное выражение, чем на физиономии «хозяина». Странно — почему же более сообразительные рабы ещё не устроили переворот?

Тут же в памяти всплыла картина с погоней на монстр-траках и боевая платформа на грузовике. Тут у кого оружие — у того и сила. Захватывая таких «свежаков», как Максим — Плющи просто держали всех рабов в чёрном теле, доводя их до кондиции овоща и затем поддерживая в этом состоянии. Сомов всё никак не мог понять — что напоминает ему все эти типовые дощатые постройки и этот барак? А между тем, первым пленникам уже начали выдавать вместо их одежды синие робы и белое белье под низ.

Стандартная процедура заключалась в том, что рабов заставляли включить в интерфейс оповещение о нике. Пара парней замешкалась с этим делом. Один из них попытался зачем-то назвать неверный ник. После этого Плющ за столом кивнул толстяку-конвоиру. Тот с неожиданной резвостью сбил упрямца с ног. Не успел бедняга подняться, как пухлый врезал ему высоким берцем прямо по ребрам. Затем добавил каблуком сверху.

— Я скажу, скажу! — запричитал избиваемый, стараясь закрыться от сыплющихся ударов.

— Поздновато, голубчик. У нас сейчас начался показательный педагогический процесс, — ухмыльнулся толстяк, судя по речи которого — он ещё сохранял более-менее нормальный уровень рассудка, но уже был довольно агрессивен.

Он развернулся к очереди из пленников и бесцеремонно ткнул пальцем в грудь первого же стоящего:

— Ты. Ну-ка! Вмажь ему! — рука махнула в сторону лежачего.

Выбранный для продолжения экзекуции «палач» торопливо и испуганно отрицательно замотал головой. Пухлый закатил глаза и, переглянувшись с плющом — секретарем, пожал плечами. Затем потянул из кобуры пистолет, недобро просверлив глазами лицо отказавшегося. Секунда, и чёрное дуло ствола загипнотизировало всех стоящих в шеренге — как-никак они находились довольно близко от прицельной линии.

— Раз! — начал счёт толстяк.

Спартак сжал кулаки…

Глава 9. Не по понятиям…

— Не надо! — завопил пленник, у которого сдали нервы. Он приблизился к лежачему сотоварищу, и легонько пнул его. Тот слабо застонал.

— Сильнее! — обрюзгший Плющ начал злиться.

— Извини… — удар помощнее прилетел в бок дёрнувшемуся рабу.

Затем ещё один. Все молчали, хотя Сомов видел, как в шеренге у некоторых сжимаются кулаки и выступают от злости скулы. Он постарался запомнить лица таких людей. Эти будут здесь дольше сопротивляться. Внутри клокотала ярость. Но пока что в его руках нет даже пистолета… Да и не факт, что этот толстяк был таким жестоким раньше. Может игра уже «поработала» над его мозгами. БАГ заставлял постоянно делать сложный выбор. Правильного не было — или ты, или тебя. И для проигравшего всё заканчивалось печально. Морально к такому испытанию были готовы очень немногие. Ведь как не оправдывай себя в том, что творить жестокость тебя заставила игра и другие юзеры — сердце будет грызть червяк глубокой вины. Либо сломаешься, либо ожесточишься сам. Тех, кто всё выдержит — будет крайне мало.

— Ладно, хватит, — остановил Плющ-секретарь экзекуцию, — Ему ещё работать.

Избитого раба подняли и унесли. Толстяк махнул пистолетом рабу, записывавшему данные новоприбывших:

— Этого, — ствол показал на того, который только что избивал несчастного, — В один барак с этим упрямцем, — пистолет указал в сторону уносимого несчастного.

Вот как! Тут ещё и стравливают самих рабов между собой. И им уже сложнее договориться и прийти хоть к каким-то общим решениям и действиям против хозяев.

— Ник! — Максима вырвали из его мыслей. Очередь дошла и до него.

— Показать ник! — повторил Плющ-секретарь.

Сомов открыл интерфейс и выбрал пункт «Показывать ник». Он уже успел спрятать его во время своего пути по пустыне, решив, что и эти данные — лишние для любых незнакомцев.

— Ага. Спартак. Навык?

Сердце застучало сильнее.

Максим, памятуя о наказе Алекса, выпалил:

— Хирург!

Плющ прищурился:

— Ты гляди, через пару-тройку дней все равно выяснится — что ты за фрукт, когда опыт пойдёт капать на работе. Лучше не скрывай.

— Я же говорю — хирург, — более спокойно ответил Спартак.

— Окей. Давайте его в четвёртый барак. Ко всем. Своих медиков у нас итак как собак нерезаных. Пусть батрачит пока на общих работах. Твой номер — двести пятьдесят два. Запомни его. Забудешь номер — тебе хана…

Вот так вот! Просто и доходчиво. Раб что-то записал на листе, и Сомова толкнули в спину сразу двое Плющей. Он двинулся в сторону стеллажей с одеждой. Ему кинули робу и белье. Один из надсмотрщиков проговорил: