Кому верить?

Дорогу со стороны города на границе сузили до ширины в 'одну телегу'. Узкая полоса длиной около ста метров представляла теперь переход из одного мощного государства в другое, маленькое и коварное. Никого не обманули два перепуганных стража, стоящих на пути прибывшего отряда. Стоило всадникам с гиком накинуться на новоиспечённых пограничников и устремиться вперёд, как все они оказались бы перестреляны или погребены под завалами. Оставалось только гадать, достаточно ли людей у сумасбродной графини для устройства обстрела или она сразу готова завалить приличный кусок дороги. Судя по лицам остановивших наместника людей, указания у них были чёткие и они намерены их выполнить.

Ожидание у порога было унизительно для столь высокопоставленного чиновника, каким являлся герр Лейф, но он бы это пережил, если бы не ощущение, что он безвозвратно опоздал. Он не хотел выпускать графиню с бала, но чёртовы традиции, о которых вдруг вспомнил герцог Урса, помешали ему. Леди Орис гостья, и дурак-хозяин отказался участвовать в поимке ненормальной. Более того, его людям, которых было и так немного, всячески мешали, поэтому и результат оказался вполне ожидаем, эта стерва беспрепятственно уехала с его ребёнком.

Потом Илая, как назло, вцепилась в него, и время было совсем упущено. Никогда бы не подумал, что милая, нежная, добрая Илая, могла бы не хотеть получить ребёнка. Ведь она давала согласие на то, чтобы другая женщина выносила им наследника, а тут по её вине он потерял время. Хотя кто бы мог подумать, что брошенные при общем сборище хвастливые слова Ксении будут не то что иметь смысл, а подтвердятся хоть каким-то делом. Говорят, все женщины Орисов немного безумны, остаётся только удивляться, почему им симпатизируют окружающие.

Свекровь этой дряни до сих пор вспоминают с грустной улыбкой и безграничным уважением. Неужели Ксения на что-то надеется? Идиотка, сама себе роет могилу и его ребёнка хочет утянуть в опалу.

Северянин злился, все мысли в голове были только о женщине, выставившей его перед всеми дураком и укрывавшей все эти годы его наследника. Подогревая в себе злость, он не замечал проходящего времени и только напрасно терзал коня, на котором продолжал сидеть. Ксения появилась вслед за Лукианом.

— Миледи, что будем делать?

— Что вы имеете в виду? − не сразу поняла она.

— Сейчас или никогда. Перед нами наместник, либо вы говорите, что пошутили и надеялись его так повеселить, либо мы на деле подтверждаем, что отныне являемся суверенным королевством.

— Вы пьяны? Вы считаете, что я ради красивого слова истратила с таким трудом накопленные не за один год деньги, чтобы развернуть все нынешние перемены? − Ксения не ожидала, что кто-то, тем более Лукиан, может не воспринять все её действия за последнее время всерьёз.

— Тогда предложу герру Лейфу проследовать одному или с одним-двумя сопровождающими для беседы с вами.

— Да, извольте действовать, − буркнула женщина, ощущая себя обиженной.

Северянин к требованиям отнёсся абсолютно спокойно, словно уже перекипел, или как будто для себя всё решив.

Он был великолепен, скачущий в сопровождении двух воинов по дороге, над которой нависали горы. Держась чуть впереди своих людей, буквально на полкорпуса коня, северянин выглядел хозяином положения. У Ксении засосало под ложечкой от страха надвигающейся на неё тройки матёрых воинов. Рядом с ней не было никого, кто мог бы противостоять прибывшим в случае боя. Лукиан украдкой бросил взгляд на спрятавшихся среди камней на возвышенности воинов, и видимо это придало ему уверенности, а Ксения, посмотрев на него, тоже немного успокоилась.

Наместник, несмотря на презрение к сложившейся ситуации, не чувствовал себя так уверенно, как казался другим. Он ощущал взгляды скрытых за валунами воинов и надеялся на благоразумие Ксении, что она не даст команду расстрелять его, пока он уязвим.

С каждым мгновением приближаясь к ожидавшей леди, он с неприятным удивлением отмечал, что она прекрасно держится в седле, что ей необычайно идёт слегка разлохмаченная причёска, свежий румянец на щеках, взволнованные, наполненные тревогой глаза. Такая живая, трепетная, как хорошо бы было представить, что она ждёт его после долгой дороги и сейчас бросится на шею, покрывая поцелуями лицо, шепча ласковые слова.

Не зря он запал тогда на неё, с ума сходил, желал, да и после, сколько ночей ему грезилось, что он обнимает её. Если бы с ним рядом не жило совершенство, подобного которому нет в мире живых, он бы не отпустил от себя Ксению. Тогда и ребёнок был бы при нём, мелькнула подленькая по отношению к Илае мысль.

'Нет', − осадил мужчина сам себя, − 'без Илаи он не живёт, существует'.

Может и дала ему тогда, в убогой деревне иллюзию жизни метрополиская леди, но чары развеялись, как только он увидел свою богиню. И сразу после вихря пронёсшихся дум накатило раздражение.

— Леди Орис, я приехал за сыном, − требование прозвучало сразу, как только расстояние между двумя сторонами осталось менее трёх метров.

— Здравствуйте, герр Лейф, − слегка поклонившись, не слезая с лошади, ответила хозяйка.

Возникла пауза. Северянин вынужден был сбавить обороты и, взяв себя в руки, вернул вежливое приветствие.

— На балу, где мы с вами повстречались, я хоть и излишне эмоционально, но дала вам вполне определённый ответ на ваше требование.

Спокойно, немного снисходительно произнесла леди.

— Вы глупы, но мне на вас наплевать, отдайте мальчика! Не тяните его за собой в пропасть, − злясь на её спокойствие, на то, как она сдувает мешающий ей локон, и на своё невольное любование ею, резко высказался северянин.

— В принципе наши нынешние препирательства бессмысленны, но из уважения к затраченным вами усилиям на проделанный путь, я поддержу нашу беседу и отвечу. Вы грубиян и подкаблучник. Не думаю, что моему ребёнку есть чему хорошему поучиться у вас.