Страница 6 из 32
Солнце уже стояло в зените, щедро одаривая землю своим теплом. Сонные коты, разморенные редко выдающейся чудной погодкой, свернулись в клубочки, развалившись на солнышке, на горячей черепице крыш или на каменном парапете крепостных стен. Ищущие их хозяева негодующе потрясали кулаками, важно шевеля роскошными усами, грозясь забраться вслед за ними и навсегда запереть в подполе, но полосатым крысоловам до этого не было ни малейшего дела. Буде хозяин действительно захочет исполнить свою угрозу, его всегда можно оставить с носом, перепрыгнув на соседнюю крышу и оставив его качаться из стороны в сторону на коньке, словно пугало от ворон. А ленивые пушистые звери снова развалятся на припекающем солнышке, прикрыв глаза от блаженства. Лепота.
Стояла жаркая, довлеющая тишина, часто прерываемая только перестуком молотков и визгом пил - рабочих, которые в поте лица тоже рады бы были развалиться на крышах, постоянно подгоняли окрики их полного энтузиазма начальника, всё ещё спешащего поспеть к давно упущенному сроку.
Над сторожевым постом на внешней стене разливалась простая, незамысловатая мелодия, свирели. Молодой ополченец, то и дело прикладывающийся к бурдюку - с чистой водой, ну что вы! По такой жаре... - подносил к губам тоненькую дудочку и не спеша, наигрывал один и тот же мотив, снова и снова. Единственная известная ему, мелодия деревенских ярмарок и летних праздников, под которую молодые парни с девицами танцевали на цветочном лугу, топча босыми ногами траву и радуясь ярому солнцу...
"А вчера Мэри мне улыбнулась из толпы," - вспомнил он. - "Выбежала, как будто вместе с остальными деревенскими, поглядеть на марширующий патруль - а сама улыбнулась так приятственно. Это круто."
"Здорово было бы отпроситься у сержанта на пару деньков, сбегать до деревни. Матушка наверняка обрадуется... опять станет причитать, хорошо ли нас кормят, да не отпустят ли летом на поля, помогать семьям..."
"Интересно, помнит ли ещё Лиза о нашем обещании? Той весной, под вековым ясенем... Она была такая красивая, посреди пожухших старых листьев, с заплетёнными в косу цветами. Вернусь домой, она обязательно будет меня ждать, там, у оврага. Найду её, подхвачу в охапку и так раскручу, будто весь мир закружился вместе с нами. И всё у нас будет хорошо..."
Стайка мелких пташек ворвалась в неспешно текущие мысли солдатика, вырвавшись из-за его спины. Птицы гонялись друг за другом, не отставая ни на миг. Одна из них изо всех сил пыталась улизнуть, снова и снова отлетая прочь и усаживаясь подальше. Но другие, на мгновение присев передохнуть, вновь срывались с места и гнали её дальше, как будто пытались изжить со свету.
Ополченец наблюдал за ними, перегнувшись через парапет и растёкшись в довольной улыбке, опираясь на копьё - а точнее, чуть придерживая его, чтобы тяжеленная бандура, прислонённая к парапету, не свалилась. Вот ведь страшная штука! Ополченец всё плечо себе отдавил, только пока заволакивал его по крутой винтовой лестнице... Птички забирались всё дальше, порхая по деревьям в полях за Крепостью, а он, оборачиваясь, прикрикнул:
- Марти! Да скоро ты там уже? Сколько мож- ой!
Упершись прямо в разочарованный, скорбный взгляд паладина Тира, парень ненароком отступил назад, чуть не уронив своё оружие - но крепко сбитый дварф, которого он даже не сразу приметил, тут же оказался рядом, одной рукой спокойно придерживая его.
- В-ваше благородие! Пр-риветствую! - гаркнул солдатик, не уверенный, что при таком конфузе вообще следует отвечать.
- Вольно, солдат. Иди, проверь стену до соседнего поста, - рыцарь указал рукой в сторону ближайшей сторожевой башни.
- Так-точно!
Обрадованный донельзя отсутствием нагоняя, парень поскорее убрал за пояс тростинку-свирель, подхватил своё копьё, чуть не рухнув под его тяжестью, и поволок его в указанном направлении. Оружие постоянно кренилось, то вперёд, то назад, сбивая его с прямого пути, задевая концами за камни стены, и ополченец ругался сквозь зубы, пытаясь в который раз выровнять его.
Касавир преспокойно подошёл к парапету, облокотился на него - и с улыбкой продолжил наблюдать за мечущимися птичками, с бешеным чириканьем заходящими на новый круг. Блаженно нежащаяся в лучах солнца природа, медленно плывущие по небу облака, оставляющие за собой какие-то плотные, вязкие полосы тени… Всё это действовало на него столь прекрасно-расслабляюще, что рыцарь и сам не заметил, как запел, вытягивая длинные ноты, словно бескрайние равнины, столь обычные для этой земли, вытянувшейся от Невервинтерского леса и гор Мечей - до самых берегов штормового океана.
В песне пелось о человеке, отправившемся в дальнее странствие, надолго покинувшем родной дом. Он побывал во многих королевствах, в лесах и долинах, ища для себя славы и богатства, пока не набрёл на такое место, где захотел остаться навсегда, наплевав на то, что так и не нашёл для себя. Так долго бродил по свету человек, что совсем позабыл места своего детства. Когда же он, с весельем в глазах осматривая земли своей новой страны, набрёл случайно на покосившиеся, заплетённые виноградной лозой руины, он даже не признал дома, в котором вырос.
- Знаешь... ты бы понравился моей сестре, - заявил Келгар, немного помолчав почтительно, когда песня закончилась.
- Спасибо... полагаю, - тихо ответил Касавир, с улыбкой осматривая окружающие земли, подмечая крестьян, уже обрабатывающих поля, которые только вчера им выделили, и дымки над крышами невидимых в дали деревень. - Но, мне довольно часто такое говорят. Без обид.