Страница 29 из 95
- А тебе-то какое дело?
- Такое, - на рык библиотекаря к стеллажу стали придвигаться ученики. – У нас с ним была любовь! А ты – прошмандовка, даже пальца его недостойна, чеши к своему муженьку.
- Ага, - перешла в наступление Ниночка. – Так и тебя бросили? Мне-то есть к кому пойти, а ты – старая развратница уже никого не найдешь.
- О ком вы говорите? – раздался голос Марины, которая отчаялась провести мероприятие таких условиях, и вмешалась в спор.
- Ни о ком, - воскликнула я, уже понимая, что последует далее, но меня перебил дуэт оставленных работников культуры:
- Об Атазаре!
По наливающемуся кровью лицу Марины я поняла, что вместо дуэта сейчас родится трио, и не ошиблась.
- Атазарррр мой, - прорычала женщина.
- Как, - изумилась Нина, - и твой тоже? Не дождетесь!
Как же я была рада, что Лидочка сегодня отсутствовала, уехав с командировкой в областной центр, не то вместо трио ревнивиц мы бы с учениками сейчас наблюдали квартет, и боюсь после такого выяснения отношений с работы меня бы попросили. Причем просто из мести Атазару – я же по легенде его сестра.
Но даже трио было многовато. После обмена любезностями, в которых самым приличным эпитетом было «стерва приблудная», женщины сцепились. Ученики заулюлюкали и достали телефоны, желая все запечатлеть на камеру, а запечатлеть действительно было что. Марина держа Ниночку за волосы била ее томиком Пушкина. Маленькая Алефтина Семеновна, с криком «Не тронь классика, зараза», вцепилась со спины в превосходящего ее по росту противника, и руками пытаясь добраться до книги (или до лица Ниночки, тут уж как посмотреть), ногами пинала Марину под мягкое место. Нина же со всей решимостью обреченного, понимая, что она заведомо находится в проигрыше из-за крупного телосложения главной обидчицы, изогнулась, и, схватив за шею Марину, принялась ее душить.
Отчаявшись воззвать женщин к благоразумию, а разнять их клубок возможности никакой не было, я взбесилась, и мысленно нарисовав руну, главного виновника торжества вызвала. Правда сразу засомневалась в правильности своего поступка, поняв, что появление мужчины прямо из ниоткуда, заснимут на камеры ученики, которые уже разбились на команды болельщиков и делали ставки, громкими криками подбадривая своих фавориток. Кстати, учительница явно болела за Нину, во всяком случае, ставку сделала на нее.
Страхам моим сбыться было не суждено. Распахнулась дверь, являя обернувшимся в надежде на новое зрелище ученикам, инкуба. Телефоны у девушек сразу попадали, как и челюсти, а мальчишки только пренебрежительно хмыкнули. Атазар сразу оценил обстановку, и зло втянув воздух, прорычал:
- Хватит!
Удивительно, но не заметившие прихода своего кумира дамы, услышав его, хоть и не ангельский голос, как по команде замерли. Грохнул, падая, томик Пушкина. Женщины, отпустили израненные части тела друг друга и, стыдливо опуская глаза, выстроились перед инкубом.
- Что, мать вашу, здесь происходит? – проревел он, по очереди рассматривая каждую.
Первой не выдержала Нина. Всхлипнув, она подняла голову, и наткнувшись на злой взгляд серых глаз, обиженно прошептала:
- Ты оставил меня.
Инкуб презрительно поморщился и перевел взгляд на Марину. Та, задыхаясь под взглядом любимого, выдавила из себя:
- И меня.
Алефтина Семеновна взгляда не ждала, выступив из импровизированного строя вперед, и почти гордо заявляя:
- И меня.
Атазар помолчал, ожидая продолжения, не дождался и едко спросил:
- И что? Вы думали, я решу вернуться к победительнице?
- А ты не вернешься? – сглотнув, уточнила Марина.
- Вы себя в зеркало видели? – зло произнес инкуб. – Да я только рад что сбежал. От каждой из вас.
Позади меня раздался слаженный радостный вздох учениц, хотя вообще непонятно на что они надеялись. Три женщины же после таких слов одновременно залились слезами, при виде которых Атазар плюнул, развернулся на каблуках и вышел. Секунду помедлив, я выскочила за ним и нагнала уже в длинном коридоре, дверь из которого вела на улицу.
- Атазар, - крикнула я ему в спину.
Инкуб остановился, и не поворачиваясь ко мне, ответил:
- Что ты хотела?
- Ты не можешь так уйти. Не должен!
- Правда? Ты же не хотела меня видеть, что-то изменилось?
- Причем тут я? Они же умрут без тебя, - почти простонала я. – Слишком долгая связь.
Слезы душили от несправедливости, и видно поняв мое состояние, Атазар повернулся.
- Умрет только Нина, - почти мягко произнес он. – У остальных излом души намного меньше, они пострадают с месяц и вернутся в норму.
- Но так нельзя, - я испугалась. – Не нужно, чтобы она умирала, вернись к ней, пожалуйста.