Кхарул

Но в этот день, спустя три ночи с момента пленения Короля Чёрных Земель, арена Уэрдэйна пустовала. Все жители скорбящей и кровоточащей столицы собрались на покрытой руинами, словно рваными ранами битвы, Центральной площади.

И когда в северной части Тюремного района заскрипели и загрохотали тяжёлые ворота, изготовленные из породы встречающегося и в Южных землях «металлического» дерева широна, толпа яростно взревела. Врата эти верно стерегли самую страшную темницу Империи – Касаир. И из тьмы Касаира десяток стражников вывели закованного в кандалы. Его повели по растрескавшейся мощёной дорожке на Центральную площадь. Щуря глаза даже от слабого, едва пробивающегося сквозь завесу туч света, которого не видел он трое суток, Кхарул, выпрямившись, тяжёлой своей поступью шагал вперед. Он вошёл в кольцо жителей, собравшихся на площади, в центре которой на большом каменном возвышении стояли его главные судьи. Император, Императрица и звездочёт взирали на него. Кхарул поднял голову и презрительно рассмеялся летевшим в него камням, брошенным руками озлобленных граждан. Стража вывела Короля в центр. Ударив его по ногам, солдаты опустили его на колени перед властителями Империи. Кхарул взглянул, в беспокойное небо и подумалось ему, что чёрные тучи, затянувшие небеса, тоже внимательно следят за этим представлением.

- Посмотрите, бедные жители великого Уэрдэйна, посмотрите! - начал свою грустную, но твёрдую речь Император. – Взгляните на это недостойное существо, нашего заклятого врага! Он погубил тысячи наших братьев и сестёр, разрушил то, что строили наши предки и чему мы радовались на протяжении истории нашей великой Империи. Он сжёг, осквернил, разрушил, убил!..  Какого же наказания он заслуживает?

По толпе, что серой массой заполнила площадь, прокатилось единогласное «смерть ему!».

Император на секунду закрыл глаза, затем вновь оглядел толпу. Превозмогая боль, он продолжил.

 - И в этот час скорби и бессильной ярости мы должны этого убийцу и разорителя… оставить в живых.

Недовольству горожан не было предела. Поднялся гул, и кто-то вновь попытался бросить в Кхарула камень. Но выступила вперёд Императрица, и шум моментально утих. Её, волшебницу, уважали и боялись.

- Гласит пророчество, - начала она, и голос её эхом разливался по площади, - что даровать ему смерть – означает даровать ему жизнь. Если мы уничтожим его сейчас, он вернётся в будущем в мир живых, и крахом обернётся наша нынешняя победа. Он заслуживает казни, ибо для него такая смерть – великий позор! Но как бы ни была сладка для нас месть ему, как бы сильно не было желание его уничтожить, мы должны смотреть в будущее. Намедни видение посетило меня. Знайте же, жители Уэрдэйна, что этот ничтожный ещё сыграет свою роль в судьбе Империи. А, быть может, и мира.

Толпа молчала. Каждый думал над словами Императрицы Анадэль. Даже Император погрузился в глубокие раздумья, позабыв о не дающей покоя ране на груди. Опираясь на серебристый посох, сошёл вниз главный звездочёт Уэлиус и приблизился к Кхарулу. Императрица продолжила.

- Отныне я обрекаю Короля Чёрных Земель на рабскую долю. Будет он работать день и ночь, помогать отстраивать и восстанавливать то, что сам разрушил. Никаких прав не будет иметь он, и имя его мы забудем навеки. Вдали от города он будет в одиночестве выполнять самую тяжкую работу до скончания своих дней. И никогда да не будет дарована ему свобода!

Толпа взревела, и слышалось в этом рёве и ликование, и чувство исполнившегося правосудия, и всё та же щемящая сердце печаль. Ни один приговор, даже самый суровый не вернёт тех, кого уже нет. Звездочёт протянул руку, и луч света коснулся оков на руках Кхарула.

- Главный звездочёт Уэлиус лично возьмёт под контроль нашу с вами безопасность и защиту от деяний этого ничтожества, - продолжила Анадэль. - Мы заклеймим Короля Чёрных Земель, как раба. Если предпримет он малейшее действие против нас, звездочёт напомнит ему о том, кто он отныне. В своей башне мудрый Уэлиус будет зорко следить за ним. Если понадобиться, сделает он так, что волшебные оковы на руках презренного Кхарула пронзят его такой болью, что страдания тех, кого он погубил, покажутся ему лаской. Однако же никогда не будет он умерщвлён волшебством оков, но удел его лишь мучения отныне, дабы постиг он смирение и покорность пред нами.

И движением руки звездочёта свечение объяло кандалы. Кхарула пронзило ужасной болью. Под торжество толпы, под их крики, в которых ликование и ярость сошлись в едином порыве, Кхарул ощутил, как глаза вылезают от боли из орбит, ломаются в теле его кости и мышцы, внутренности выворачивает наизнанку. Но в следующее мгновение боль стихла. Кхарул, чуть придя в себя, увидел, что звездочёт убрал свои руки под блестящую ткань балахона. Дыхание пришло в норму. Король Чёрных Земель выпрямился.

- Твоё последнее слово? – спросила Императрица, холодно, а может, с грустью глядя в глаза Кхарула.

Король закашлялся, вновь выпрямил измученную болью спину и с яростью посмотрел на Императрицу.

- Я обещаю, ты захлебнёшься в своей крови прежде, чем поставишь мне клеймо вашей Империи ублюдков! Ты захлебнёшься своей кровью!..

Не успев договорить, он вновь был пронзён болью ещё более дикой и нестерпимой. Словно разрывали его тело на части волшебные силы оков, направляемые беспристрастной и непоколебимой рукой Уэлиуса. Нутро Короля охватил огонь. Ожили тысячи старых ран, но муки и агония не прекращались, продолжая словно бы уничтожать его тело прямо изнутри.

В этот самый момент к Королю Чёрных Земель, корчащемуся от ужасной, невыносимой боли, подошла Императрица с раскалённым клеймом Империи в руках. Но звездочёт не заметил подошедшей Анадэль. Он выпустил ужасную боль из оков Кхарула.

И почувствовав, как силы вновь возвращаются к нему, как отпускает душившая его агония, Кхарул вскочил. Одним взмахом левой руки высвободил из шипастого браслета на запястье он потаённый кинжал. С яростным криком он метнулся вперёд. Не успел Уэлиус сообразить, что произошло, и вновь сковать его волшебной пыткой. Кхарул быстрым движением вонзил кинжал. Упало со звоном на мощёную площадь клеймо, тёмная кровь хлынула на серый камень, и захлёбывающаяся Императрица под крик отчаяния толпы пала к ногам своего убийцы. Боль окутала Кхарула, но он в каком-то странном забытье улыбался, радовался исполненному обещанию, радовался своему «последнему слову». Стражники ринулись к нему. Они забивали его дубинами, били сапогами по лицу, и тащили сквозь площадь. Тащили сквозь толпу разъярённых, убитых горем жителей Уэрдэйна, которые, крича и рыдая, бросали в него камни, плевали на его волочащееся тело. Следом, воздев руку с сосредоточенной в ней силой, шёл главный звездочёт Уэлиус. По  щекам его текли слёзы.