Страница 8 из 271
Мы разговаривали сначала о музыке, затем плавно сменили тему и стали говорить о путешествиях. Так и выяснилось, что мы с Агвидом с Трогии. А она всё ещё оставалась закрытым миром, как и Земля, и Тасула, и ещё некоторые другие реальности.
– Что же вы там прячете? – усмехнулся Лед.
– Никто и ни от кого не прятал Трогию. Она закрылась, потому что её предали, – ответила я. – Она чувствительная и всё осознаёт. В то же время она сильная и сама решает, кого пустить, а кого отвергнуть. Любая планета – огромный живой организм, но у многих миров способность определять человеческие намерения атрофировалась. Трогия её сохранила, поэтому она – закрытый мир.
– Красивый, да? – спросил Яздин.
– Да, но он не единственный такой. Есть и другие, не менее прекрасные.
– Значит, у вас там нет ни политики, ни правителей? – задумчиво спросил Эльтор.
– Верно, – ответила я. – В этом нет необходимости. Общаясь мысленно, мы поддерживаем прочную связь друг с другом и решения принимаем сообща. Это как голосование, только гораздо совершенней. На Трогии живет около десятка семей, наверное, поэтому ее и считают тайной.
– Вот потому и проблем не возникает, – сказал Киман. – Если бы народу было больше, пришлось бы устанавливать порядки, писать законы.
– Совсем не обязательно. На Земле уже давно нет как таковых границ государственных, но никто не преступает границ дозволенного в поведении и поступках. А там живет и здравствует много миллионов человек.
– Президенты? Правители? Советы? Общины, может быть? – спросил Эльтор, но Агвид покачал головой.
– Не совсем. У нас есть такое понятие как коллективный разум. Бывает, собирается группа из нескольких человек, принимает решения в так называемой «беседке», и количество собеседников можно увеличивать до бесконечности. Так общаются сотни и тысячи, и сила этого организма, созданного разумом, огромна. Бывают и споры, и ссоры, но никогда не доходит до серьезных разрушений.
– Я не просек, – сказал Лед. – Вы вроде как в виртуальной реальности находитесь? Внутри друг друга мысленно, или что?
– Ага. Вроде того. Как раз в таких разговорах всегда есть лидер – тот, чей разум вмещает остальные. Таких людей на Земле по пальцам пересчитать. – И парень хитро посмотрел на меня. – Только представьте, какую колоссальную нагрузку несет его мысль!
– А почему ты смотришь на Яру? – улыбнулся Киман. – Неужели она…
– Не она. Ее отец. Он на это способен, хотя сам трог и живет на Трогии.
– Ого!
Музыканты разом поглядели на меня, и я, поборов смущение, произнесла:
– Папа редко делает это, мы предпочитаем обычный диалог. А уж с сотнями он и вовсе не разговаривает…
– Но может, – упрямо произнес Агвид. – Так ведь?
Я все-таки покраснела.
– Да.
– Войны были всегда, непросто обуздать человеческую жестокость, – сказал Эльтор. Видимо, это сильно его беспокоило. – Я понимаю, как вам удалось перекроить систему и добиться равноправия, но не слишком ли это похоже на Рай? Нельзя жить только лишь благом.
Агвид пожал плечами.
– Высокий уровень сознания, развитая скорость мысли, чистота чувств – это основополагающие «райской» реальности. И труд – постоянный, упорный, без него никуда. Непросто поддерживать мир, для этого нужно быть в согласии с самим собой. Зря ты решил, что мы на Трогии с жиру бесимся. Все так поначалу думают, и немногие знают, что у каждого Изначального мира свои особенности, с которыми приходится считаться.
– И какие в вашем родном мире?
– Сила. Когда ее много, трудно знать меру. Это как есть любимое лакомство без меры, а потом возненавидеть его. Кто будет виноват в этой ненависти? Ты или печенька?
– Я понял. Для трогов существует проблема потерять способность чувствовать вкус, перебрав силы.
– Именно, – улыбнулся его понятливости Агвид.
– А каковы последствия? – спросил Грид.
– Апатия. Бесчувственность. Потеря ориентации. Замедление жизненных ритмов. Кома.
– Серьезно?
– Угу. Такое бывало с некоторыми, кто хотел остаться жить на огненной планете. Пришлось им избрать другие миры.
– Неужели там так много энергии?
– Много всего, и к этому не всякому удается привыкнуть. Я, кстати, говорю не об информации, здесь-то у всех равные шансы, ведь законы Вселенной открыты для каждого. Мы зовем это «Книгой Вечности». Ее может читать и писать любой, и она существует миллиарды лет от сотворения Промежутка. Представьте, сколько информации в ней хранится?
– Такая книга не поместится ни в один шкаф! – заявил изрядно опьяневший Лед, и все рассмеялись.