Страница 7 из 271
– Ну-ну, – покровительственно кивнула Абранира. – Так что же, не хотите с нами посидеть, поболтать? Агвид и Яра по достоинству оценили ваше пение.
Она была сама бесцеремонность, но парню это, кажется, понравилось.
– С удовольствием. Я только друзьям скажу. Ты же не обидишься, если они тоже рты пооткрывают?
Абранира передернула плечами. Я поспешила вставить хоть слово, чтобы снова не рассмеяться:
– Замётано.
Мы вернулись за столик и заказали себе ещё выпивки. Правда, мы с Агвидом и Абранирой не пили спиртного. Никогда и ни в каких количествах. Зато Дролик пил, хотя и не пьянел. Мы с братом взяли себе безалкогольные коктейли, Абранира – настоящий ценитель молока – густые холодные сливки. Бывало так, что это вызывало у местных ханыг усмешки и желание познакомиться поближе. Абранира всегда реагировал на подобные глупые выпады одинаково: она просто вставала во весь рост и хмуро глядела на насмешника, а если это не помогало – давала начавшему распускать руки мужику хорошую затрещину. Затрещины, как и подзатыльники, у неё были адские.
Музыкантов долго не было, и мы увлеклись прошлым. Вспомнили, как Абранира поставила мне фингал в шуточном поединке, как Агвид сделал громадного зелёного медведя на день рождения своей мамы, и тот, упав, раскурочил крыльцо. Вспомнили, как Дролик на спор расколол лбом валун на берегу. На Атальмейне мы играли в догонялки с рыбидусами, расой водных жителей, и хохотали друг над другом – они над нашей «неуклюжестью» в воде, а мы над их – на суше. Вспомнили, как Гард и Дролик сражались и чуть не вырвали дерево с корнем. И это было самое меньшее, что они могли учинить.
Гард управлял пространством – не так спокойно и твердо, как папа, до папы ему было ещё расти и расти – но всё равно уверенно. Когда он в очередной раз что-то пробовал, особенно в подростковом возрасте, у нас частенько случались «взрывы», «хлопки» и «щелчки» – в зависимости от степени прилагаемых усилий. Каждый, кто хоть раз присутствовал на тренировках Гарда, знал, что такое «взлететь в воздух». Не было ни ссадин, ни тем более серьезных ран: Гард всегда успевал подхватить человека и мягко опустить на землю. Правда, себя он не щадил. У него горели волосы, или появлялись порезы на руках или лице, что уж говорить про синяки. И всё потому, что занимался он упрямо и сосредоточенно, не всегда замечая, что причиняет себе вред.
Музыканты появились шумной весёлой толпой. Молодые мужчины, самому старшему лет двадцать восемь. Они были забавно одеты: на одном красовались порванные на коленях джинсы и длинный распахнутый плащ, из-под которого виднелась кислотно-зелёная футболка, на другом – затёртые брюки чёрного цвета и майка с надписью «Я тебя достану!», на третьем – оранжевые пятнистые штаны и чёрная куртка, вся отделанная железными заклёпками (привет Абранире!), на четвёртом – рубашка в розовую крапинку и джинсы с дырками на мягком месте, пятый был в белых брюках и красных кедах... Вместе с нами они составляли столь потешную компанию, что я невольно хмыкнула. Абранира была в своем черном одеянии и ярко-алой повязке на лбу, Дролик в золотом доспехе, Агвид в рубашке с цветочным мотивом и светлых джинсах, и неизменной коричневой с голубым перышком шляпе. Я была в привычном наряде: бежевой байкерской куртке, белой борцовке и простых темно-синих брюках. С годами выработалась и привычка носить грубую, но надежную обувь – высокие сапоги с металлическими пряжками. В таких и болота не страшны.
– Эй! – сказали музыканты и, набрав стульев, расселись за нашим столом. Несколько секунд мы с улыбкой друг друга рассматривали. Мне почему-то казалось, что все думают об одном и том же.
– Бродяги. Перелетные птахи. Поклонники свободного творчества, – наконец сказал старший – тот самый, в плаще. – Нужно за это выпить.
– За встречу! – обрадовался Дролик.
Я поглядела на него обвиняющее: он мог споить кого угодно, при этом после сам тащил напившегося домой. Человекомог был добряком, но не упускал возможности над кем-нибудь подшутить, и порой его выходки ужасно сердили Абраниру.
Мужчин звали Грид, Яздин, Эльтор, Лед и Киман. Все они пришли из разных миров. Грид был широкоплечим, сумрачным брюнетом, лохматым и кареглазым. У него был крупный нос и очень густые брови. Он улыбался странно, уголком рта, как будто не умел иначе. Он был самым высоким из всех, даже выше Абраниры, а она вымахала под метр девяносто ростом. (Дролика я в расчет не брала, он на всех глядел свысока). Лед был среднего роста, подвижный и суетливый, настоящая юла. Это его мы отловили в коридоре. У него были весёлые зелёные глаза и смешная тонкая косичка на затылке. На висках волос почти не было, зато на макушке они стояли дыбом, словно парень получил удар током. Он много болтал и яростно жестикулировал при этом. Яздин был смуглым и светлоглазым. У него были чёрные прямые волосы до плеч и худые длинные пальцы. Он выглядел загадочно и притягательно. Эльтор оказался солистом и «учредителем» группы. Он снял бандану с черепом, и под ней обнаружились неровно стриженные русые волосы. У него были серые хитрые глаза, резкие скулы и квадратная нижняя челюсть. В ухе виднелась замысловатая серьга. Киман показался мне самым добродушным и открытым. Его золотисто-каштановые волосы падали на плечи мягкими волнами, а глаза были карими, спокойными и участливыми.