На Границе миров

– Не, тогда уж к Мосту людоедов, – предложила которода.

Мы с Агвидом не принимали участия в разговоре. Обычно такими «психологическими разводами» Дролик и Абранира занимались на пару.

– Не надо нас никуда засовывать! – взмолился один из браконьеров. – Отпустите, мы больше не будем!

Ну прямо невинное дитя, вот только широкоплечее, бородатое и с руками по локоть в крови.

– А кто поручится? – презрительно сказала Абранира. – Что же за вами, следить всё время? Сбежите в иную реальность – и поминай как звали. Там нагадите, потом ещё где-нибудь. Лучше уж сразу… да, ребят?

Мы послушно закивали головами. Мужики хмуро промолчали. Наверное, понимали, что тягаться с матёрыми странниками смысла нет.

– Ладно уж, – смягчился Дролейз. – Идите. Только смотрите, ребят, ещё раз на подобном попадётесь – пеняйте на себя.

В иных мирах было много заповедных мест, все их охранять не хватило бы и тысячи человек. Но мы делали, что могли. Я видела таких диковинных созданий, что вскоре разучилась удивляться. После домашних пушистых котов, веселых собак и крупных трогских лошадей – стрекозы с головами ящериц, огромные, с дом размером, оранжевые овцы, или, к примеру, те же динозавры, заселявшие целые планеты, не казались необычными, просто другими. 

Главным «поставщиком труда» являлся Рэйд. Он был хорошим другом нашей большой семьи. Он не жил на Трогии, но всё собирался «когда-нибудь» туда перебраться. Насовсем. У него, как и у меня, была своя комната в лаборатории на Тасуле, прекрасной изначальной планете, и ещё несколько временных местечек для уединения. Он был спокойным, миролюбивым и добрым человеком. Не знаю что насчет доброты, но сдержанности я в себе отродясь не находила. Всё на эмоциях – дурное качество, не папино и не мамино, те умели держать себя в руках.

– Ничего, Яра, – всегда говорила в таких случаях мама, – ты станешь такой, какой захочешь стать. Мы, будучи в твоем возрасте, тоже были не слишком-то уравновешенными. Да и сейчас не всегда дружелюбно настроены, тем более по отношению к темным бродягам.

Мне слабо верилось в то, чтобы такие могущественные странники, как мои родители, могли кричать, ругаться или ввязываться в драку с более сильным противником, как это часто делала я. Наверное, дело было в способностях. Когда у тебя есть чувства, могущие быть оружием, и ты молод, горяч и любопытен, собственная судьба кажется особенной. А если ты отличаешься от других, то поневоле начинаешься задумываться, как использовать свой дар – для развлечения или во благо миров? Вот и получается, что мы четверо – Агвид, который тоже родился и вырос на Трогии, планете силы, Дролик и Абранира, называвшие родиной Атальмейн, хранящий память, и я, дочь Открывших путь – избрали тропу Хранителей.

Это многообещающее название молодой группировки, придуманное Агвидом, было кричащим и горделивым, но никто из нас не относился к своим обязанностям безответственно. И родители, по крайней мере, мои и Агвида, оказывали нам всяческую поддержку. Для юного бродяги важно было избрать правильную тропу, и мы, несмотря на то, что часто развлекались, старались и помогать каждому, кому помощь требовалась. А это часто приводило к тому, что все четверо получали на орехи. 

Я родилась в декабре, лунной безветренной ночью. Тогда стояли вокруг великие снега, и таинственно блестели морозные градины, пришедшие вместе с обычными осадками. Мама рассказывала, что в ту ночь она долго не могла уснуть. Смотрела в окно, считала мгновения, надеясь на скорую встречу. Через каких-то пять часов я, мелочь курносая, уже оглашала округу своими требовательными криками, и не успокоилась, пока не получила молоко. Гард и Арн, мои старшие братья-двойняшки, тогда гостили на Земле, у бабушки с дедушкой, и несказанно удивились, встретив наутро требовательный рыжеволосый комок – я родилась на две недели раньше срока. Младенцем я была светленькой и пушистой, и только потом волосы из бледно-рыжих стали красными. Буйных кудрей как у мамы у меня никогда не водилось, пряди лежали мягкими волнами, и, несмотря на густоту, легко расчесывались. А вот глаза не изменились, как были изумрудно-желтыми, так такими и остались. 

О путешествиях по мирам я узнала уже в раннем детстве и сразу загадала, что непременно отправлюсь изведывать иные реальности, как только мне исполнится восемнадцать. Собственно, в Промежуток я попала раньше, когда была ещё маленькой, потому что мы часто бывали в гостях у родных на Земле. Подростком я много где успела побывать, но всегда рядом были мама с папой и Гард с Арном, старшие братья. Мне исполнилось восемь, когда появилась Зоя – маленькая солнечная копия мамы. Так нас стало шестеро, хотя я всегда воспринимала жителей Трогии как одну огромную семью.

Агвид ненавидел бездельничать, не мог усидеть на месте, обожал путешествия и никогда не отказывал в помощи тем, кто в ней нуждался. Он не унаследовал ни рыжих прядей мамы, ни русых отца. Волосы его были пепельными, прямыми и легкими, а глаза – ясно-голубые, светлые и нежные. Он был высоким и худощавым, но не «дрищом», а скорее изящным атлетом, который двигается легче ветра. Когда Агвид улыбался, у девчонок натурально ехала крыша, но у меня был к его чарам иммунитет в виде темноволосого летчика, регулярно появляющегося во снах. Однако имея такую ангельскую наружность, Агвид по характеру был непреклонен и порывист. Несмотря на свою добросердечность, порой он жалил хуже слепня, особенно если человек много ему врал. Лжи парень терпеть не мог, предпочитая слышать о себе и о других пусть неприятную, но правду. Наверное, потому мы и стали лучшими друзьями. Что до остальных Хранителей, характерами мы сильно отличались.