На Границе миров

– Бальзам на душу! – закатил глаза Дролик, и мы снова рассмеялись.

– Ну, хватит ржать, – приказала Абранира. – Идёмте.

Я не любила ждать. Ожидание было подобно изощрённой пытке. Приходилось напоминать себе, что урок терпения – один из важнейших, и вот так околачиваться черти где, ничего не делая – тоже полезно. Я думала о разном, мысли гуляли от одного к другому, то и дело возвращаясь к дому. Мне хватало радостных воспоминаний.

Когда родилась Зоя, на Трогии вовсю цвели желтые вишни и белые бутоны царэлы, цветка-гиганта, а еще бледно-жёлтые пушистики сахарницы – мы называли их так потому, что у них были сладкие листья. Малышка очаровала всех, и волосы её росли неимоверными темпами – как у Рапунцель. Через пару месяцев на её голове уже красовалась солнечная кудрявая шапка, через год красивые золотые локоны накрыли её худые плечики. Мы предположили, что так действует сама Трогия, потому как тот год выдался особо щедрым на лакомые дожди. Да, случались у нас и такие. С неба сыпались фрукты, а сама вода была сладкой. Она не причиняла вреда растениям, но сводила их с ума. Жуткие по размерам яблоки и груши, ломающие ветви деревьев, выросли тогда. Страшные по длине огурцы проваливались под собственной тяжестью, моркови иначе как сообща выдрать не получалось, а неимоверные грибы, прорастая, губили молодые саженцы. Вслед за веселыми осадками потянулись разные живности, которые этот великий урожай уничтожали. Что-то вроде миграции вслед за дождем. И так примерно раз в пять лет.

Зоя была неугомонной и весёлой, но часто смущалась, чем активно пользовался Арн. Он придумывал всем нам смешные прозвища, и младшую подкалывал при каждом удобном случае. Правда, она была достаточно настырной и решительной, чтобы отвечать ему тем же.

Папа носил Зою на плечах, и она называла его «Вышкой», а он её «Вперёдсмотрящей». При этом он умудрялся тащить за собой висящих на его руках Гарда и Арна. Мне доставалась мама, и я запрыгивала к ней на спину. Зачастую папа превращался в Чудо-дерево, и мы висли на нём вчетвером: кто на ноге, кто на плечах, кто на руке, кто на шее.

Мне очень нравились периоды праздников времен года. У нас был День Лета, День Зимы, День Осени и День Весны. Конечно, был День Дождя, как и на Земле, был Новый Год и ещё Просто Праздник. В эти дни происходило много занятного, мы танцевали и веселились до упаду, готовили всякие вкусности, приглашали новых друзей на Трогию, сажали деревья и путешествовали.

Затылок защекотало: на меня смотрел незнакомый парень. И я сразу поняла, что этот один из Упырей, но он был совсем не похож на остальных. Внешне ничего странного – худой, темно-русые волосы с металлическим отливом, пронзительные зеленые глаза. Черты лица правильные, тонкие, а губы полноваты для парня, но все равно красивые. Внутри незнакомца таилось нечто, не подвластное моим дарам и даже самому Промежутку. Это была густая, холодная чернота неизбежности.  

– Привет, – сказал он.

– И тебе привет, – ответила я несколько неуверенно. – Может, хватит?

– Наверное, – согласился он, – но ты всё равно защитишь себя. К тому же я не причиняю тебе боли.

– А другие люди?

– Потерпят, – спокойно сказал парень.

– Может, это тебе надо потерпеть?

– Возможно, – кивнул он, подходя ко мне поближе. – Я забираю лишь то, что им не нужно. Гадости в людях всегда хватает.

В его словах была толика истины, а, возможно, нечто большее, но я упрямо цеплялась за прежние заветы.

– Тебе придётся ответить за свои действия.

– Я никого не убил.

– Но способен убить, сил хватит.

– Как и у тебя. Ты тоже способна на убийство.

Я нахмурилась. Он снова был прав.

– Это часть меня, – продолжил парень, – как твои дары – часть тебя. На всё есть причина.

– Я не причиняю людям боль.

– Боль – часть нашей жизни.

– Думаешь, волен решать, кому причинить её? И по каким критериям ты отбираешь жертв?

Он усмехнулся.

– Ты не знаешь энергий боли. Иногда человек нуждается в ней, и это вовсе не означает, что он – жертва. Думаешь, мы в равной степени напитаны хорошим и плохим? Это не так. Люди забывают, что нужно не только питаться хорошим, раздуваясь от счастья, но и куда-то девать плохое… Впрочем, этот разговор можно отложить. Как тебя зовут?

Я растерялась. Мне никогда не приходилось знакомиться с Упырём, тем более слышать от «тёмного» подобные рассуждения.

– Яра…

– А меня Даниэль. Рад встрече.

– Рад? – удивлённо улыбнулась я. – Что-то ты меня запутал.

– Надеюсь, ты поможешь мне.

Брови мои поползли вверх. Либо это была хитроумная ловушка, либо «темный» бродяга на самом деле не был ни злым, ни коварным, а действительно нуждался в моей помощи.