Страница 48 из 73
— Да ладно, уже третье покушение. Мне кажется, я начинаю привыкать.
Эльф сбледнул с лица, и стало непонятно кто кого теперь должен утешать: я его или он он меня. Мы сели на ближайший диванчик участливо держась за руки.
— А владыка! — Опомнился Вован, когда переварил «третье».
— А что с ним?
— Такой ВЖУХ, ты видела?! Ну да, видела, — опомнился он. — Прямо из воздуха перед тобой явился! И как драгг поймал! Ух!
Драгг, точно. Эти метательные лезвия называются драггами, как-то в тот момент мне не до того было.
— Я думал всё хана. Я так рад, что всё обошлось.
Я заставила себя улыбнуться.
— Всё нормально, правда.
— Ну, нет. У тебя, может, и нормально, а у меня теперь точно нет. У тебя есть что-нибудь покрепче?
— Бар возле окна.
Вован ушёл звенеть бутылками и изливать мне душу, а я любовалась его одеждой и ни о чём не думала. У владетелей тоже было что-то вроде формы, но если Калейка и Нен носили зелёную, у Эгмона и других стражей была коричневая, то у Вована — нежного оттенка лилового. Точнее, штаны — тёмно-лиловые, рубашка, видная в разрезы на рукавах, белая, а вот пиджако-тунико-халат, больше всего похожий на китайские халаты с длинными разрезами на бёдрах был бледно-лиловый. В таком странном костюме я его видела впервые: на Улле обычно он ходил в зелёных робин-гудовых трико. Я пить отказалась сославшись на возможно предстоящие встречи. Вован признал, что мне лучше голову пока что держать ясной.
— Ну, прикинь, я бы тебя расспрашивал про Ленина, а потом такой «вот вам, чуваки, Ленин!» — разглагольствовал Эльф покачивая бокалом с местным крепким алкоголем. Как по мне, напиток занимал среднее место между джином и виски. Специфический вкус, но не без своего очарования. Сравнение Рейна с Лениным было забавным, хоть и сравнительно далёким от истины: проснись Ленин сейчас на Земле, вряд ли бы его заставляли стать новым президентом России. Хотя чем черти не шутят… — А давно он проснулся? — Вдруг посерьёзнел Вован.
— Да почти сразу, — пожала плечами я. — Кайле приехал, документы на твою квартиру привёз и сразу же на Брету меня потащил. Это в первую неделю было как ты уехал.
— Ничего себе, — присвистнул Вовка. — Сам Кайле у меня на побегушках, возил документы. Кому скажу — не поверят.
— Ты себе не представляешь, чего я о тебе напридумывала поначалу, — засмеялась я. — Если у тебя папа такой, а посыльный — так вон вообще какой, то тогда кто же ты???
Мы хохотали так, что слёзы на глазах выступили.
— А сам-то он какой? — Ещё минут через десять разговоров несмело спросил Вовка.
— В смысле?
— Ну, вы же общались потом? Ведь он даже метку свою тебе оставил… Я-то его только по официальным хроникам знаю, ты же понимаешь, что всё, сказанное там, стоит делить на четыре.
Я помолчала, пытаясь подобрать слова. Действительно, какой он?
— Заботливый. Перфекционист. Гребенщикова любит. Готовить совершенно не умеет, знал бы ты сколько он продуктов мне перепортил…
Вовчик хмыкнул:
— Ты говоришь так, будто вы вместе долго жили.
Я вспомнила все наши совместные дни и ночи, но ничего не сказала, только плечами пожала в ответ.
Я проснулась от тихого движения. В гостиной стоял Нен и задумчиво рассматривал Вову, спящего тут же на диване. Он в задумчивости подоткнул плед, которым я укрыла своего друга, потом посмотрел на меня, наблюдающую за ним из кресла. Кивнул в сторону спальни, я кивнула в ответ. Мы перебрались в другую комнату, и Нен закрыл за нами дверь.
Мы обнялись и какое-то время стояли так не двигаясь.
— С одной стороны — хорошо бы тебе переехать к Вилло, — пробормотал он мне в волосы. — С другой стороны — если тебя не будет рядом, я всё это не вынесу.
Я только крепче прижалась в ответ. Его слова были музыкой в моих ушах. Почему нельзя было показать хоть чуточку чувств пока мы были на Саории? Может, мы бы и не оказались в такой сложной ситуации сейчас…
— Какой план? — Спросила я.
— Громче, чем на ежегодном собрании, заявить о моём возвращении нельзя было. Теперь уже не спрятаться, — вздохнул Рейн. — Боюсь, теперь мне ход из Уллы заказан: в ближайшее время тебе путешествовать придётся одной.
— Тогда я никуда не буду уезжать.
— Даже на Землю? — Удивился Рейн. — Через полтора месяца у Ани день рождения.
Сестра. Знает, как меня зацепить.
— Я что-нибудь придумаю, — отрицательно покачала головой я.
— Спасибо.
Это была ночь нежности и тихих шёпотов. Рейн ушёл ближе к утру, думая, что я сплю. Он ещё не знал что я задумала.
Я найду настоящего Кайле и верну домой. И тогда Рейн будет свободен.