Страница 30 из 73
— Скучаешь? — Вдруг спросил кто-то сзади и от неожиданности я вздрогнула: я была уверена, что нахожусь здесь одна. В одном из шезлонгов развалился Эгмон. Удивительно, как я не заметила сразу эту огромную чёрно-оранжевую гору?
— Немного. А ты?
— Я надеялся встретиться с Кайле. Или хотя бы переговорить с его полномочным представителем, — Эгмон вздохнул. — Но, похоже, в этот раз не получится.
— Почему?
— Нужно возвращаться на Редрамон. Вечером поеду уже — мою работу за меня никто делать не будет, — многолик усмехнулся, и я почувствовала как мурашки маршируют вдоль позвоночника — настолько хищным стало выражение его лица. — А что-то мне подсказывает, что сегодня нас из Колосса уже никто не проведает.
— Жаль.
— Ничего, — беспечно отмахнулся он. — В другой раз. Садись, — он кивнул на соседний шезлонг. Я сомневалась долгую секунду, но потом подумала: а чем мне ещё заняться? Определённо нечем. Да и увижу ли я Эгмона ещё когда-нибудь? Я устроилась в шезлонге и закуталась поплотнее в лежавший тут же плед.
— Всё же, чьё ты золотце? — Наконец, сподобился спросить лично меня многолик. Я сделала вид, что не слышу: мог спросить на Редрамоне, пока вытаскивал нас из задницы, мог спросить когда мы прибыли на Уллу. Но нет, он либо не спрашивал вовсе, либо спрашивал не у тех — у того же Вовки, к примеру. Похоже, и в этот раз это был чисто риторический вопрос, и Эгмон от меня ответа не ждал. Словно думал, что я не могу знать чьё я золотце. Хотя… со страстью многоликов к скрытничеству — я действительно могу не знать настоящего имени того, кто наградил меня тем, что заставляет многоликов считать меня «золотцем».
Мы помолчали какое-то время любуясь небом.
— Эгмон?
— Ммм?
— А расскажи мне про Кайле.
— Ну… — Эгмон задумался, подбирая слова. — Огранщик неплохой правитель. Очень консервативен на мой вкус, но, наверное, это к лучшему. Время его правления — наверное, самое спокойное на моей памяти. Мало войн, много торговли. Все процветают, наука и искусства развиваются…
— А его семья?
— Семья?
— Ну… У него ведь есть братья? Или сёстры?
Ох, Марина, ты прямо королева прозрачных намёков. Эгмон молчал какое-то время переваривая мой вопрос.
— Как он стал королём? — Продолжала гнуть свою линию я с изяществом бульдозера. — У нас, на Земле, обычно наследник становится следующим королём только со смертью предыдущего монарха. Может, у вас как-то иначе заведено?
— Хм… — прокашлялся многолик. — У нас не такие кровожадные обычаи и предыдущему монарху совсем не обязательно умирать, чтобы передать власть дальше.
— Хотелось бы познакомиться с его отцом, — вздохнула я, стараясь отвести от себя подозрения, надеясь, что Эгмон всё же не догадается, что меня интересует на самом деле. — Или хотя бы посмотреть на него издалека.
— К сожалению, именно это не выйдет, — Эгмон покопался во внутреннем кармане своего то ли пиджака, то ли куртки (я так и не определилась как называть эту деталь одежды) и достал матовый прямоугольник. Несколько касаний и на его поверхности появилось изображение. Он протянул фотографию мне. Мужчина, женщина, и трое детей — два сына и дочка, самая младшая. Все в парадных нарядах, на фоне каких-то драпировок. Мужчина и один из сыновей — более высокий — были бронзовокожие и медноволосые, а мать и второй сын — с бледной, словно фарфоровой, кожей, и пепельно-серебристыми волосами. Дочь была необычной смесью: белая кожа, как у матери, и медные волосы, как у отца. И у неё единственной из всей семьи глаза были не изумрудными, а голубыми.
— Даан Держатель и его семья: Асфидия, — он указал на женщину, —Кайле, — более высокий и бронзовокожий сын, — Рейн, — в этот раз его палец переместился к пепельноволосому мальчишке, — и Улла, — он указал на дочь. — Тогда всё казалось замечательным, — он в задумчивости рассматривал снимок. — Будущее было безоблачным, а мир неколебимым. Потом Даан, его зеркало и жена погибли. Следующим правителем стал Рейн, — Эгмон постучал пальцем по снимку. — Вот уж кто был удивительным королём. Я бы сказал — опережающим своё время лет на триста. Жаль только Старейшины не оценили. Он правил всего двадцать лет, но что это были за двадцать лет! — Эгмон замолчал словно переживая заново давно ушедшие времена. — Его реформы легли в основу правления Кайле Огранщика. Большую часть времени тот просто доводил начатое братом до логичного завершения. Намного медленнее и осторожнее, чем в своё время начинал это Рейн, но что же — по крайней мере это сберегло ему свободу и жизнь.
Я молчала боясь спугнуть удачу: кто-то рассказывает мне о прошлом! Но Эгмон опять замолчал задумавшись о чём-то.
— Нда, — наконец, подвёл он итог каким-то своим мыслям. — Ладно, золотце. Что было — того уж не вернуть, — он спрятал матовый прямоугольник и опять посмотрел на меня. — А почему ты не спросила про его жену и детей?
— Потому что он не женат, — вздёрнула нос я. — Хотя бы это я знаю.
— Ладно, ладно, — примирительно улыбнулся рыжий многолик. — Что ещё хотела бы ты спросить? Что-то я сегодня добрый.
— Что за «зеркало»?
— Зеркало? — Эгмон выглядел удивлённым.
— И ты, и Кайле несколько раз упоминали кого-то, кого называли «зеркалом». Но мне никто не объяснил кто это и что должен делать.
Эгмон захохотал. Видимо, мой вопрос был действительно глупым. Хотя кто же мне расскажет? Да и книжек по государственному устройству альпов я не читала. Хотя признаю — стоило бы попросить раньше у Ненаша и всё же почитать. Может, сейчас бы лучше понимала что к чему и чем здесь Вовка занимается.