Страница 20 из 73
Весь мир был отгорожен от меня затонированными стёклами машины. Мы возвращались в Москву. Председатель Гор ещё не уехал, так что по идее наше возвращение можно было бы считать поражением.
Если не считать лёгкой тряски на особо плохих участках дороги, казалось, что мы стоим на месте. Ночь и снег. И в небе ни звёздочки. Будто мы плывём в густом океане безмолвия.
— А ты можешь выдать себя за другого многолика? — Поинтересовалась я у Димы, сосредоточенно ведущего машину.
— Лучше никому вообще не знать, что я многолик, — откликнулся он не отрывая взгляда от полотна дороги.
— Почему?
— Многолики никому не служат. Просто то, что я с тобой — уже может вызвать ненужные вопросы.
— Но разве Кайле не мог приказать тебе охранять меня? Он же глава рода. Или как это называется.
— В обычном случае он бы приставил к тебе обычного альпа.
— Но я ведь не обычный случай. Я — ключник. Первый за историю существования моего вида. Наоборот было бы странно, если бы он наплевательски отнёсся к моей охране.
— Хм… — Дима покосился на меня и сразу же опять вперился в дорогу. — Ну… Допустим. Теоретически такое действительно возможно.
— Так ты можешь притвориться другим многоликом?
— Могу. Но только не перед другими такими же, как я. Друг друга мы обмануть не можем.
— Но ведь это не так страшно — вы ведь друг друга и не выдадите?
Ненаш странно посмотрел на меня. В глубине его глаз мелькнули изумрудные искры. Или мне показалось? Машина вильнула в сторону, и Нен вцепился в руль, выравнивая её.
— Лучше не отвлекай меня, пока не доберёмся домой. Сможешь поспать?
— Я постараюсь. Прости.
— Ничего. Чёртова гололедица.
Я откинула кресло и остаток пути смотрела в темноту за окном. И мне даже удалось заснуть. По крайней мере я проснулась оттого, что меня несли куда-то на руках.
— Нен?
Мы стояли возле нашего московского подъезда.
— Извини, не хотел тебя будить, — он осторожно поставил меня на землю.
— Кощеи? — Два их чёрных мерседеса светили фарами в зеркало заднего вида всю дорогу, но сейчас я никого из них не видела.
— Поехали к себе. У них сегодня ещё много дел.
Ну да, посланник Миур. Нужно ведь как-то оформить его смерть. И пусть местные власти не знают о нём — и скорее всего никогда не узнают — теперь я знала, что за иномирянами присматривают не только местные.
— Прости, что так вышло, — вздохнул на пороге Дима, когда мы поднялись на нужный этаж. — Постарайся отдохнуть, ладно? Завтра будет тяжёлый день.
— Нен?
— Да, золотце.
— Пожалуйста, не уходи.
Многолик несколько долгих мгновений словно сомневался.
— Ладно, — наконец, кивнул он. — У кого хочешь ночевать — у меня или у тебя?
— У меня.
Сегодня не было никакой любви: Нен просто лежал рядом и обнимал меня. Полночи я пыталась уснуть, но мысли о посланнике Миуре и кощеях не давали покоя. Я раз за разом прокручивала в голове нападение ракша и с всё большей отчётливостью понимала, что ничего не смогла бы поделать, несмотря на все занятия с Ненашем. С одной стороны — это же хорошо? Ведь Нен обещал быть рядом, пока я не смогу сама за себя постоять. С другой стороны — а что я вообще о нём знаю? Древний (хотя насколько древний на фоне своих сородичей?) многолик, судя по всему — бывший большой босс. Да, со мной он всегда добр и нежен, но стальное нутро не спрячешь. Даже Калейка склонялся перед его решениями, хотя после некоторого времени и ненавязчивых вопросов мне удалось сообразить, что Кайле Огранщик у альпов — что-то вроде короля. Или премьер-министра. Это подталкивало к следующей логичной мысли: если Кайле — король, то Ненаш (или Рейн, как назвал его однажды Кайле, когда думал, что меня нет рядом) — бывший король? Привычки у него вполне соответствующие. А за что можно запереть в тюрьме короля? Хладнокровного короля-убийцу? Нужно добыть учебник по альпийской истории, скорее всего мой милый сереброволосый любовник и учитель — совсем не милашка. Хотя эти его слова — «Я — её единственный шанс»… Он ведь тоже, как и Кайле, не знал, что я подслушиваю. Конечно, я раньше не слышала, чтобы у многоликов были такие же вычурные представления о чести и достоинстве, как у кощеев, но чем черти не шутят, но я об альпах — и многоликах в частности — на самом деле почти ничего и не знала. Этих иномирцев не разберёшь.
А потом вдруг выяснилось, что я в какой-то момент всё же заснула — провалилась в сон сама того не заметив. А потом наступило утро. С кухни доносилось позвякивание посуды, пахло яичницей и кофе. Ну, хоть омлеты Нен научился нормально жарить.
— Доброе утро, соня, — приветствовал он моё появление. — Садись, будем завтракать и собираться.
На Нене были привычные драные левисы и футболка — в этот раз зелёная, с дубовыми листьями и драконом, и рисунок очень естественно сливался с цветом ткани. Я раньше у Вовки её не видела. Похоже, Нен решил расширить гардероб — и не только официальными костюмами да рубашками. Ничто в его внешности или поведении не указывало на то, что вчера он убил человека. Ладно, не человека — но разумное существо. Во многом более продвинутое и цивилизованное, чем люди. Боже, ну что я так переживаю? Раньше сплошная романтичная чушь была в голове — вы что, это же как в книгах всё, только на самом деле! Так бы и продолжала думать о романтике. И ещё эти юмористические хиханьки да хаханьки бы… Вот только вся романтика что-то вдруг вчера резко исчезла. Испарилась. Это что ведь выходит — меня ведь на самом деле убить могут! И за меня — тоже. Причём, второе не просто могут, а уже сделали. И скорее всего сделают ещё не единожды.