Страница 3 из 131
- Пусть осветит ваш дом мудрость Суроша, - хором отвечают маги, кланяясь мне в ответ.
- Юная леди, позвольте представится я старший маг Рагош, а это второй магистр Саврам. Мы пришли для того чтобы сопроводить вас во дворец…
- А зачем? – прямой, немного удивлённый взгляд в глаза Саврама. - Я бы и сама прекрасно добралась.
Перевожу растерянный взгляд с одного мага на другого.
М-да, а ведь вижу по глазам старшего мага, что мне ни на грош не верят и мою игру уже давно раскусили, ещё с того самого момента, как только я вошла в комнату, но и я девушка настырная и раз уж я что-то задумала, то сдаваться определённо не в моих правилах. Хм… Видимо они прекрасно осведомлены обо мне, и я могу поклясться, будто они знают о моём нежелании принимать участие в конкурсе. Я даже вообще не удивлюсь тому, что к этому приложил свою когтистую лапу один мой знакомый. Хотя откуда бы ему об этом знать.
Правда маги в принципе существа прозорливые, может сами догадались по их каким-нибудь магическим штучкам. Пряча усмешку во взгляде, старший маг склоняется в поклоне, как бы соглашаясь со мной. Но весь его вид при этом выражает я бы сказала шутливость? Да определенно шутливость… Вроде того, что раз уж они приехали и по какой-то совершенно «неизвестной» счастливой случайности уже собираются уходить, ну и так как нам всё же по пути, то деваться некуда, да и они с удовольствием составят мне компанию, так сказать.
Я с тяжёлым вздохом разворачиваюсь к Сарэе, которая всё ещё стоит за моей спиной:
- Ладно Сарэя, может быть скоро встретимся. Если встретишь Сифремеля, то ты знаешь, что с ним сделать… - с тяжёлым вздохом говорю я, и не дожидаясь ответа от хихикающей девушки, направляюсь к выходу.
На улице было по-летнему жарко, воздух как всегда был удушающе пропитан пылью, и сушил нёбо, каждый раз как я вдыхала его. Пыль неприятно оседала на коже и даже не думала осыпаться, оставаясь там, словно вторая кожа. Всё внутри неприятно жгло, но не вызывало такого явного дискомфорта как раньше. На небе, что не удивительно, не было ни единого облачка. За что не любила этот мир, так это за то, что здесь редко шли дожди, особенно в той части планеты где находилось наше маленькое государство. В такие ужасающе жаркие дни, я с некой затаённой нежностью вспоминала мой родной мир. И хотя тогда, когда мы покинули его, я была ещё очень маленькой, но я отчётливо помнила: ярко-голубое небо, большое ослепляющее солнце, но греющее так нежно; ласковый вечерний ветерок, который озорно играет с волосами, подбрасывая прядки в воздух; маленькие капельки тёплого дождя, и невероятно красивую радугу над морем, которой казалось, нет и края. Это было последнее моё воспоминание, день, когда мой народ был вынужден покинуть наш мир.
Конечно не могу сказать, что наши учёные ничего не придумали, придумали конечно и даже воплотили в жизнь свою идею, но пока на территории нашей страны находились чужаки или имели неосторожность приблизится к её границам, все приборы, заметно влияющие на окружающую действительность, отключались и всё возвращалось к тому как должно быть. Ну почти всё. Я уже говорила, что мой народ очень скрытен, да и чужакам незачем знать какими возможностями мы обладаем.
Вдоль главной аллеи изнемогая от жары выстроились слуги.
- Что это здесь происходит? - удивлённо воскликнула я, рассматривая всех собравшихся.
- Госпожа, - хором отозвались они и, пряча заплаканные лица, спешно поклонились.
Честно у самой на глаза слёзы набежали, всё-таки все эти люди, которые собрались сейчас здесь, в течение моей жизни приглядывали и ухаживали за мной. Здесь была моя любимая няня, почти заменившая мне мать с тех самых пор как мы оказались в этом мире. Повар, который баловал меня различными вкусностями, зачастую невзирая на запреты родителей. Моя личная охрана, которая от меня порядком натерпелась, когда я ещё не разменяла и первого совершеннолетия (уж кто-кто, а они-то точно должны вздохнуть с облегчением), всё-таки за большую часть моих шалостей приходилось расплачиваться именно им. Уже будучи гораздо старше я поняла несколько простых истин, если делать что-то против воли отца, нужно делать это так, чтобы дорогим мне людям за это не попадало, то есть делать всё так, чтобы родитель был не в курсе моих затей, а охрана как раз-таки наоборот осведомлена. Так же меня провожали несколько служанок, которых я видела крайне редко за всю свою жизнь и, хотя мой статус обязывал меня находится в кругу моих помощниц как можно чаще, прибегая к их помощи, у меня это как-то всё не очень-то и получалось. Всё-таки ещё в самом нежном возрасте, когда я начала себя осознавать, как личность, мне приходилось делать всё самой. Военное положение, будь оно неладно. Так что можно сказать что я привыкла делать всё сама. В числе провожающих был даже мой учитель, которого я ласково по-семейному называла дядя Тажор. Он обучал меня известным наукам моего мира, также он занимался со мной физическими упражнениями (ничего слишком серьёзного, всего лишь, чтобы быть в форме и жирком не заплыть, в остальном моим обучением занимался отец лично), и самое главное этот суровый на вид, но очень добрый в душе мужчина был моим надзирателем, следя за каждым моим поступком, и наказывая меня, за любое неподобающее моему статусу деяние. Не скажу, что это всегда у него удавалось, всё же периодически у меня получалось ускользнуть от всевидящего наставника. Отец нанял нам учителей, как только мы укрепились в этом мире и стал творить из нас приемников. Младшие сломались быстро, я же несмотря на всё держалась, отдуваясь за сестёр. Несмотря на все трудности я преодолевала всё, сжимая зубы, и не жаловалась, прекрасно понимая, что я наследница и не допущу того чтобы мои младшие, потеряли возможность иметь нормальную жизнь, ну нормальную настолько, насколько это возможно. После смерти брата многое в нашей семье изменилось, словно треснула та ниточка, что так тесно связывала нас. Я имею ввиду меня и моих родителей. Моя средняя сестра Тиффани была слишком маленькой, ей едва исполнилось полтора года, когда это произошло, поэтому она совсем не помнила брата. С рождением Софии, я надеялась, что если всё и не вернётся к тому, как было раньше, то хотя бы станет немного лучше. Отчасти так и произошло.