Страница 104 из 290
– Уже уезжаете? – Меркар, позёвывая, вышел во двор и прищурился, глядя на едва выглядывающий из-за стены диск солнца. Даже в спальном наряде ярко-синего цвета с золотой росписью он выглядел куда достойнее, чем в шутовском наряде, в котором встретил наёмников в прошлый раз. – В такую рань?
– Мы и так задержались. – Сова забрался в седло и поправил плащ. Дневник вновь занял своё место. – Чем дольше тут остаёмся, тем больше шансов нарваться на солдат верных Вердилу.
– Они сюда не сунутся. – Меркар потянулся и огляделся по сторонам. Бандитов-стражников у дверей всё ещё не было, людям советовали появляться на улице только днём. – Не захотят ссориться со мной. Скорее всего, капитаны догадываются, что вы здесь, но обыскивать здания им никто не позволит, а доказательств у них нет.
– А если за домом наблюдают?
– Не наблюдают, я поручил своим людям прочёсывать округу, а они знают город куда лучше солдат.
– В любом случае, мы уходим.
Сова оглянулся на Бейза. Тот больше не походил на жалкого оборванца. Сапоги из мягкой кожи выглядывали из-под широкого серого плаща, скрывавшего одежду и фигуру. Удерживая одной рукой застёжку плаща, он взобрался на лошадь, тут же начавшую вытанцовывать под ним.
– Я тут подумал. – Меркар поднял на Сову взгляд, всё ещё сонный, но голос звучал решительно. – Вы были правы. Я никуда не побегу и буду отстаивать Визисток до последнего. Это я подошёл к вам тогда на площади и предложил остановиться в том доме. Так бы вы спокойно проехали дальше и ничего этого не случилось.
– Какая теперь разница, – резче, чем хотел, оборвал его Гепард. Слова Меркара пробудили воспоминания о двух бездыханных телах, лежащих в шкафу.
Он поднял руку, проверяя, как зажило плечо после пары дней отдыха. Мазь помогала, но не могла творить чудеса, да и осталось её не много. Плечо отозвалось острой болью, рана оказалась глубже, чем ему показалось сначала.
– Поступай, как считаешь нужным, – произнёс Сова. – Это не наша забота. Мы вмешались в дела города из-за мести, ты исполнил своё желание, но теперь у нас разные пути.
Меркар одарил их грустной улыбкой. Он так и не понял, на какую армию намекала та тень, а никаких подробностей из близнецов вытянуть не удалось.
– Да, я помню. Удачи вам в вашем деле.
– Обойдёмся без неё, – буркнул Гепард.
Втроём они выехали со двора и направились к северным воротам. Двое стражников бандитской внешности у ворот даже не посмотрели в их сторону, продолжая безмолвно взирать на ползущие с востока тучи.
– Вы обещали всё рассказать, – тихо произнёс Бейз.
– Потом, как отъедем подальше, – сказал Сова.
Бейз опустил голову и постарался уснуть. После месяца изматывающих тренировок возможность спать радовала как никогда. Лошадь, которой тоже досталось из-за этих тренировок, заметно умерила буйный нрав, а после освобождения и вовсе перестала буянить. Теперь он отчётливо чувствовал, как от неё веет страхом.
День прошёл спокойно. Раньше молчаливость его мучителей угнетала, но не сейчас. Сова и Гепард не перемолвились ни единым словом, и Бейз проспал всю дорогу. Только когда солнце скрылось за горами и небо потемнело, их компания остановилась на привал и он нарушил молчание.
– Теперь мы достаточно далеко?
– Да, пожалуй. – Сова развязал сумку и достал пару копчёных свиных окороков. Один отдал Гепарду, другой Бейзу, а сам уселся на траву и скрестил ноги. – Спрашивай.
– Что я такое?
– Ты – айлер. Смесь человека и летара. Один из твоих родителей был летаром, или отступником – летаром, нарушившим ал’кеи, наш свод законов.
– Один из родителей? – нахмурился Бейз, отхватив от окорока порядочный кусок. Эти два дня он объедался, словно пытался наверстать упущенное за месяц. – А эти отступники стареют? Я похоронил родителей ещё до Первой волны.
– Тогда велика вероятность, что настоящих родителей ты не знал, по крайне мере одного, – ухмыльнулся Гепард. – Отступники стареют, но редко долго живут среди людей.
– Почему я… такой? – Бейза передёрнуло, стоило взглянуть на руку.
Его вытащили из подвала в полубессознательном состоянии. Когда он очнулся в кровати и увидел себя, вопль, полный ужаса, услышали в соседних кварталах. Левая рука осталась волчьей лапой. Если бы Сова не успел вовремя, он бы наверняка отрубил её. Уже потом, когда вернулись воспоминания о прошлой ночи и после туманных объяснений, он более-менее успокоился, но всё равно не мог смотреть на неё без содрогания.
– Ты долго находился в теле животного. – Сова вытащил из сумки мазь и печально вздохнул, глядя на остаток запасов. Но рубашку всё же снял и начал обрабатывать рану. – Первое превращение самое опасное. Объяснять что-либо бесполезно, в зверином облике всё забывается. Можно закалить и натренировать тело для превращения, и измучить разум, чтобы он воспринял происходящее как сон и остался верен своему обладателю. Довольно часто люди, пережившие освобождение, сходят с ума. Физическая форма у тебя и так была неплохая, потому мы лишь изматывали тебя и не давали спать. И когда ты достиг предела человеческих сил, когда тебя начала подпитывать твоя сущность, мы столкнули тебя с ней.