Лепестки

– Какая же ты тварь, Ефимов! Так и знала, что врешь!

Рита ворвалась, как ураган, пнула со злости стоявшую в прихожей обувь. На щеках девушки пылали красные пятна. Она тяжело дышала – может, от гнева, а может, от того, что бежала по лестнице.

– Ну что, познакомишь нас? Хочу узнать, из-за кого ты от меня ушел. – Рита уперла руки в бока, продолжая сжимать кулаки. Казалось, любая мелочь – и она бросится в драку.

Катька вцепилась Саше в плечо, удивленно шепнула:

– Это твоя… девушка?

– Девушка? – Рита замахнулась, глядя не на Катю – на Сашку, пристально, словно только он один был в комнате, словно только его она видела, только ему хотела сделать больно. – Два года жизни на него потратила. Я его жена!

– Мы жили вместе, – невозмутимо сказал он не Кате, а Рите, перехватывая ее руки. Она дернулась, кривясь, словно готова была заплакать, но вырвала руку и звонко ударила его по щеке.

– Жили вместе?! Вот, значит, как ты это называешь! Я думала, мы любили друг друга! Думала, мы поженимся! А теперь оправдываешься перед ней за меня?! Жили вместе… Он и с тобой так поступит! Слышишь, ты, курица?!

– Рит…

Она не хотела слышать. Замахнулась снова, но Саша сумел прижать обе ее руки к своей груди, так что Рите оставалось только ругаться и дергаться в безрезультатных попытках освободиться.

– Ты знаешь, почему мы расстались. Я тебя никогда не обманывал…

Он и правда никогда не лгал ей. Ни разу не говорил, что любит. Хотя было время, даже верил, что это была любовь. Просто не позволяло что-то внутри выговорить: «Рита, я тебя люблю». Эти три слова он уже отдал, так и не произнесенные ни разу, другой женщине. Жаль, поздно понял, что не получится отыскать Марине замену, как ни крути. Судьба.

– Сашка, ну просто скажи, что ты в ней нашел? Ни стиля, ни текстиля… - плаксиво заворковала Рита, сменив тактику: прижалась лбом к Сашкиному плечу, кротко поцеловала в шею. Но его этим преображением трудно было одурачить. Все еще стоял перед глазами в клочья изрезанный диван. – Хочешь, я тоже могу носить какую-нибудь деревенскую пошлятину вроде этой. Если тебе нравится…

– Рит!

– На себя посмотри, вырядилась! – не выдержала Катька. – Шалава столичная. Ушел мужик, так поперлась за ним в другой город. Совсем гордости нет!

– Что ты знаешь, Барби поселковая! За любовь бороться надо! Я буду бороться, а ты стой, сопли на кулак наматывай!

– Маргарита, это Катя, – стараясь говорить спокойно, Сашка стал медленно теснить Риту к двери. – Она моя одноклассница и хороший друг. И я не позволю тебе так себя вести в моем доме.

– Ах, так вот она какая! – взвизгнула Ритка. – Та самая великая первая любовь, про которую твой отец как-то проговорился! Сейчас я твоей великой любви рожу-то поправлю! Чтоб знала, как уводить чужих мужей!

– Он тебе не муж! С кем хочет, с тем спит! – выкрикнула Катька, ни на шаг не отходя от Саши, словно боялась, что, стоит отпустить его хоть на расстояние вытянутой руки, как в окно влезет еще какая-нибудь обиженная фурия из Сашиной прошлой жизни и вцепится ей в горло, а может, просто взял свое боевой азарт драки за самца.

– Рита, между нами все кончено. Не из-за Кати. Просто потому, что я тебя не люблю. Не люблю, понимаешь?! – Они уже стояли втроем на лестничной площадке.

Из глубины квартиры, из детской послышалось отчаянное мяуканье – Судьба хотела добраться до обидчиц хозяина.

Рита и Катя сцепились, как кошки, поливая друг дружку грязью через Сашкино плечо, а ему хотелось просто закрыть глаза, заткнуть уши, сделать шаг назад и запреть дверь, оставив женщин грызть друг другу глотки за его порогом. Потому что третий – лишний. Он – в их идиотской склоке. Каждая из них – в его жизни…

Додумать эту мысль он не успел. Глянул вниз сквозь перила и увидел пролетом ниже знакомую фигуру. Свет из окна не доставал туда желтым сияющим лучом, в углу съежилась легкая как серый шифон тень, и в этой тени застыла Марина. Он видел ее огромные испуганные глаза и сцепленные в замок руки.

Как давно она стояла здесь и слушала? Сколько грязных и лживых слов успела услышать?

– Ефимов, ты мне в глаза посмотри и скажи, что не любишь! – кричала Рита. – Что выбираешь эту путану провинциальную! Куда ты смотришь?

Марина вздрогнула, словно очнувшись от оцепенения, и поспешила вниз по лестнице.

Сашке хотелось броситься вслед за ней и все объяснить, рассказать, прогнать из ее глаз это выражение испуга и… разочарования.

– Ефимов, – взвизгнула Катька, – ты позволишь этой швабре так обо мне говорить?!

А что он, по ее мнению, должен был сделать? Спустить Ритку с лестницы? Сейчас спустил бы с превеликим удовольствием, если бы это могло оправдать его перед Мариной. Но тихий шелест шагов стих. Может быть, он только что разрушил единственный хрупкий мостик к Марине. Просто из-за того, что старался щадить чужие чувства – уговаривал Риту, извинялся перед Катей, когда обе перли на него, как танки.

– Стоп! – видимо, получилось достаточно грозно, потому что обе женщины замолкли и уставились на него. – Маргарита, как ты приехала?

– На машине.

– Ты не водишь. С кем?

– С другом.

– Крута, – ядовито усмехнулась Катя. – Притащила из столицы нового бойфренда, чтобы воевать за старого…

– Я детектива наняла. Он за тобой следил. С ним и приехала.

У Сашки похолодело внутри. Детектив ведь, скорее всего, знал и о том, что он отвозил Марину и Лизу в Москву, мог докопаться, что они ночевали в его квартире… Хорошо, в этот раз Ритка приехала разбираться с ним лично, а если вздумает мстить как-нибудь исподтишка?

Сашка обернулся, все еще держа Риту за обе руки мягко, но крепко, так, что не вырваться. Катя стояла у него за плечом, растрепанная, воинственная, с горящими злостью глазами, и он с трудом подавил желание попросить ее уйти.

– Кать, подожди меня, нам нужно поговорить. Я провожу Маргариту и вернусь. Хорошо?