Страница 88 из 120
Щелк. Щелк.
Двумя руками он держит мою ладонь и выворачивает фаланги. Я вижу это, слышу хруст но не сопротивляюсь. Мне ведь не больно.
- Знаешь, Ада…- Эд прекращает издеваться над рукой и поднимает свои черные дыры вместо глаз на меня.- Мы ведь не всегда можем полагаться на свои старания и умения…- Его рваный рот изогнулся в кривой ухмылке.
- Я читала об этом по дороге в деревню.- Спокойно отвечаю я. Мне не нравится смотреть в эти его дырявые глаза и я рассматриваю искореженные пальцы.
- Тогда готовься петлять и изворачиваться. Бежать нужно будет очень быстро.- Это уже не голос Эдмунда. Я поднимаю глаза и вижу, что передо мной уже сидит Эльза. У нее вовсе нет лица, я распознала ее по рыжей копне волос. Она заботливо, почти по матерински расправляет мне пальцы.
Щелк. Щелк.
- А откуда ты это знаешь?- спрашиваю я у нее, но напротив вижу тень, смутно напоминающую высокую и нескладную Ханну.
- Это знают все и удивляться тут нечему.
Что ж, если Ханна советует мне не удивляться, то я и не буду. Она умная девушка. Не буду больше ничему удивляться.
Раз я больше не удивляюсь, то мне нужно оставить Ханну и уйти отсюда. Но встать не получается, я чувствую чьи-то руки у себя на плечах. Они жмут меня к креслу, где я сижу и совсем скоро я уже не смогу дышать.
Мое сердце бешено стучит, я слышу мелодию его биения. Хочу поднять голову, посмотреть на того, кто не дает мне встать…
- Ада, проснись же ты!- звонкий девичий голос принадлежал Луизе.
Но веки будто срослись. Не открывая глаз я перевернулась на спину и протянула руку к голосу.
- Потягиваться потом будешь!- все так же раздраженно воскликнула Луиза.- Ханна уже давно всех выпроводила, одной тебя все никак добудиться не можем!
О чем она говорит? Это все продолжение того странного сна? Тогда не страшно, это…
В следующее мгновение с меня сдернули одеяло, и блаженное тепло ушло куда-то. Перед глазами, сначала смутно, а потом совершенно четко возникло разгневанное лицо Луизы. Раскрасневшаяся и сердитая, она нависла надо мной, и я тотчас почувствовала, что непременно получу по голове, если не встану.
- Что случилось, Лу?...- Я пошла к выходу, шлепая босыми ногами по холодному полу.
- Да накинь ты что-нибудь, или хочешь идти в ночной сорочке?- Луиза свирепела с каждой секундой все больше и больше. Скорее всего, на нее этот ночной подъем произвел еще более сильное влияние, чем на меня.
Я лениво подошла к стулу, где не так давно повесила свою одежду и стала натягивать поверх ночной рубашки камзол. Выглядело это довольно нелепо, но халата, как у Луизы у меня не было, и судя по требовательному тону соседки, облачаться в форму целиком времени не было.
Засовывая голые ноги в ботинки я повторила свой вопрос еще раз:
- Что тут случилось?
- Нам надо собраться в главном корпусе. Этот приказ полчаса назад дошел до всех старост. Тебя мы сразу не добудились, а Ханна отправилась организовывать явку всех студентов. Мне велено было тебя привести, но ты впала в спячку не хуже любого медведя!
- Но зачем нам туда идти?- теперь уже я начала терять терпение.
- А я откуда знаю? Даже Ханна ничего толком объяснить не смогла!
Ох, как мне все это не нравится! К чему поднимать нас посреди ночи, не дав даже одеться?
Мы с Луизой бежали, то и дело скользя по заледенелой земле - ночью температура упала еще ниже. Ветер развивал распущенные волосы, и тут я поняла, что если до сего момента преподаватели могли закрывать на мои космы глаза, то завтра я однозначно получу выговор и буду слезно умолять кого-нибудь помочь мне их обрезать.
И снова глазам предстал коридор, ведущий к кабинету Грамса. Обычно пустой, сейчас вдоль стен его толпились студенты. Точно также как и меня их подняли посреди ночи с согретых постелей и приволокли сюда. Такие же неопрятные, с камзолами поверх ночнушек, в халатах и плащах то тонкую пижамную ткань. Те, кто все же успел полностью облачиться в форму, выглядели довольно смешно. Дорогая ткань топорщилась, пуговицы застегнуты неправильно, нечесаные волосы падали на заспанные лица.
Мы с Луизой пристроились в конце вереницы ожидающих чего-то студентов. Глазами я принялась отыскивать Эльзу, Шерина или других своих соседок. И тут я внезапно осознала, что тут находятся все, кто сегодня проходил вместе со мной последнее испытание. Беспокойный шепот не прекращался, даже когда Ханна набирала в грудь воздуха и кричала “Тихо!”
Я перевела взгляд на рядом с ней стоящего Эдмунда. Обычное надменное лицо приняло еще более отчужденное выражение. Я видела, как белеют костяшки его пальцев, сжимая ткань плаща. Он единственный, кто посреди этого бедлама выглядел безукоризненно.
С грохотом распахнулась массивная дверь, и из кабинета Грамса выглянула женщина с седыми завитушками на голове.
Завидев ее, все мигом притихли, а от стен эхом раздался высокий голос:
- Матильда Браунз, Жанетт Мольсэнд, Эрик Клоккер и Ханна Хофлинор!
Я поглядела на бледную, взволнованную Ханну. Услышав свое имя, она, казалось, едва не плакала. Она и еще трое людей устремились к кабинету Грамса, откуда навстречу им выходило еще четыре человека.
В голове у меня щелкнуло: они вызывают нас в составе наших команд!
Но зачем? Наверняка произошло что-то с теми деньгами, которые они так щедро и выборочно пожертвовали. Кто-то у кого-то украл или же убил за них...
Я шумно сглотнула и отвела руки за спину. Пальцы вцепились в стену, под ногти забивалась свежая штукатурка.
Если человека всю жизнь держать за животное и кормить отбросами, то он может смириться и никогда не перечить хозяину. Но если ему показать лучшее, более светлое существование, то можно быть уверенным, что угнетателю не миновать возмездия.