Страница 88 из 99
– Будь добра, одень что-нибудь приличное, – сказала Виола вслед дочери.
Алина только закатила глаза. Девочки поднялись по скрипучей лестнице и очутились в длинном, тёмном коридоре.
– Сюда, – Алина распахнула ближайшую дверь и пропустила Василису вперёд.
Вся мебель была старинная и тяжёлая, в камине уютно потрескивали поленья.
– Это спальня для гостей. Устраивайся, а потом заходи ко мне, – сказала Алина. – Моя комната в конце коридора.
Алина ушла, а Василиса занялась багажом. Скинув тёплые вещи, она переоделась в платье, купленное специально для этого случая. Над камином висело большое овальное зеркало. Василиса мельком глянула в него и не узнала собственное отражение. Под глазами у неё залегли глубокие тени, по щекам разлилась нездоровая бледность. Было бы несправедливо списать это только на недавнее отравление. Последнее время Василиса мало ела и плохо спала. Неделю назад ей пришлось проковырять новую дырку в ремне.
Камин был жарко натоплен, но Василиса внезапно ощутила странный, пронизывающий холод. Она едва не потеряла Ключ. Если бы не гениальная идея Алины надеть его на виолончельную струну, Заклятое Узилище уже было бы открыто. «А я даже не могу нормально колдовать», – подумала Василиса. Некоторое время она смотрела в зеркало, а потом судорожно выдохнула и осела на ковёр. Слезы покатились по щекам, оставляя на коже блестящие дорожки.
До сих пор Василиса держалась, но сейчас все барьеры рухнули, и её накрыла тёмная волна ужаса и горечи. Полночь будет пытаться снова и снова, пока не получит Ключ. В то, что Двое-из-ларца сумеют её поймать, Василиса уже не верила
Старинные часы на стене пробили девять раз, вернув Василису к реальности. Она просидела на полу без малого полчаса. Надо успокоиться, пока Алина не увидела…
– Ну и подумаешь, – сердито сказала Василиса, поднимаясь на ноги. Из зеркала на неё глянула бледная девочка с опухшими, заплаканными глазами.
Состроив зеркалу гримасу, Василиса поплелась в ванную комнату, примыкавшую к спальне. На сердце было тоскливо и муторно.
Жёлтая лампочка осветила гигантскую чугунную ванну и раковину со старомодными кранами. Василиса открыла воду, и комната наполнилась леденящими кровь звуками: старые трубы тряслись и стонали, будто проснулось замурованное в стене чудовище. «Надо собраться и привести себя в порядок», – подумала Василиса, зачерпнув рукой пригоршню воды. Последнее дело – портить праздник угрюмым видом.
Умывшись, Василиса ещё раз глянула в зеркало и вышла в тёмный коридор. Дверь в комнату Алины была распахнута, на полу лежал резко очерченный прямоугольник света. Василиса прошла по скрипучему паркету и заглянула в комнату подруги.
Алина не слишком утруждала себя уборкой. Книги, журналы и диски лежали на полу, полки были забиты каким-то хламом. Василиса зашла в комнату, переступив через брошенный у порога рюкзак. Алина стояла возле шкафа и с омерзением разглядывала бледно-голубое вечернее платье.
– Симпатичное, – одобрила Василиса.
– Кошмар! И вообще, когда я это носила, мне было двенадцать! – Алина отбросила платье и посмотрела на Василису. – Ты что, плакала?
– Нет, с чего ты взяла?
Алина пожала плечами и нырнула в шкаф. Во все стороны полетели юбки, блузы и старые носки. Василиса едва увернулась от пролетающей, точно бумеранг, вешалки.
– Ага! – Алина вылезла из шкафа. В одной руке она держала майку с надписью «Rock-cafe», в другой – старые, дырявые джинсы. – Глянь, как тебе?
– Ничего так, – усмехнулась Василиса. – Празднично.
Пока Алина переодевалась, Василиса рассматривала комнату. На стене, среди плакатов рок-групп и афиш старых ужастиков, она заметила фотографию, на которой девочка в белом платьице обнимала большого плюшевого медведя. Присмотревшись, Василиса сообразила, что это её лучшая подруга, когда той было лет шесть-семь. Повзрослевшая Алина делала «готический» макияж и щеголяла волосами синего цвета (на фото у неё были две русые косички).
– Ой! – Василиса захихикала, прикрыв рот ладонью. – Алинка, это ж ты! Какая… хорошенькая!
– Где? А, это… – щёки Алины вдруг пошли розовыми пятнами. Она сняла фотографию со стены и убрала в ящик стола. – Расскажешь кому-нибудь, порчу наведу.
– О чём? О том, что в детстве ты носила белые платьица?
– Да.
– Или о том, что играла с плюшевыми медвежатами?
– И об этом.
– Или о том, что волосы у тебя на самом деле не синие, а…
Алина сшибла Василису на пол, и несколько минут они дружески мутузили друг друга, катаясь по ковру и опрокидывая всё, что попадалось на пути. Наконец, придушенная навалившейся сверху подругой и загибаясь от смеха, Василиса запросила пощады. Отвесив напоследок пару тумаков, Алина даровала ей прощение.