Страница 54 из 99
После двенадцати по «Лукоморью» показывали старые ужастики. Василиса и Алина посмотрели «Илью Муромца против зомби» и «Возвращение Змея Горыныча». К удивлению Василисы, фильмы, которые снимались в Тридевятом Царстве, ничуть не уступали лучшим голливудским блокбастерам. «Ну, само собой! – фыркнула Алина. – Тут же спецэффекты при помощи волшебства делаются. На компьютере такого не нарисуешь!» Василиса уснула ближе к четырём утра, на середине «Нашествия кикимор из космоса». В итоге второй учебный день в Бурсе для Василисы и Алины начался с опоздания.
– История? – удивилась Василиса, на бегу заглядывая в листок с расписанием.
– Ну да, история, – пожала плечами Алина. – Знаешь, война с Тугариным, битва за Калинов Мост…
Когда запыхавшиеся подруги отыскали нужную аудиторию, звонок давно отзвенел.
– Иди ты первая, – сказала Алина.
– Ну, нет! – замотала головой Василиса. – Твоя идея была смотреть ужастики. Вот ты первая и иди.
Девочки зашли в класс и остановились на пороге. Стены кабинета украшали географические карты, гобелены с батальными сценами, портреты русских князей и знаменитых военачальников. В углу располагался старинный глобус необъятных размеров. За учительским столом сидела пожилая ведьма строгого вида. Её седые волосы были убраны в аккуратный пучок, очки в проволочной оправе сползли на кончик носа.
– Фамилии? – сухо произнесла она.
– Ворон.
– Чернова.
Учительница вскинула тонкую бровь.
– Василиса Чернова?
Девочка кивнула. Интересно, о ней что, на педсовете говорили?
– Смею предположить, вам ничего не известно о дуалистическом принципе описания мира, поэтому…
– А, бинарные оппозиции? – обрадовалась Василиса. – Это просто! Мир описывается системой двоичных противоположностей. Оппозиция Явь-Навь, то есть мир живых и загробный мир, является…
Очки свалились с носа учительницы и повисли на цепочке.
– Достаточно, – оборвала она Василису. – Садитесь. Больше не опаздывайте.
Подруги поспешили в самый конец класса. Когда Василиса проходила мимо Светлены, та презрительно прошипела:
– Умная, да?
Василиса сделала вид, что ничего не услышала.
– Итак, мир, который мы знаем, держится равновесием двух начал – Яви и Нави… – продолжила учительница.
– Откуда ты всё это знаешь? – в голосе Алины слышалось искреннее уважение.
– Пожила бы ты с отцом-учёным… – пожала плечами Василиса.
Урок истории в Бурсе больше напоминал лекцию по древним мифам. Марфа Григорьевна (так звали учительницу) рассказывала о сотворении мира, о древних богах и гигантах, населявших землю в незапамятные времена. Василисе было интересно, Алине – не очень. Она вертелась, ёрзала на стуле, потом наклонилась к подруге и прошептала:
– После занятий предлагаю пройтись по магазинам.
Василиса кивнула. Она уже думала о том, чтобы взять оставленное Баюном золото и устроить набег на магазины Лада. У неё практически не было одежды, не говоря уже о разных мелочах, необходимых в повседневной жизни.
Второй учебный день пришёлся на пятницу, и впереди было два выходных. Отсидев историю и заговоры (на сегодняшнем уроке семинаристы учились останавливать кровь), подруги отправились в город. Погода была отличная – тепло и солнечно. Вода в каналах сверкала, точно расплавленное серебро, по мостовым прогуливались причудливо одетые волшебники и волшебницы. Девочки пропустили карету, запряжённую четвёркой лошадей, и вышли на центральную торговую площадь Лада. Здесь было множество маленьких магазинов, в которых можно было купить всё, что нужно.
– С чего начнём? – спросила Василиса.
– С этого! – сказала Алина, указав пальцем на кондитерскую «Пир горой». – Я угощаю!
Девочки взяли две вазочки с мороженым и расположились на улице, под парусиновым зонтиком. Мороженое было восхитительное, Василиса могла спорить, что в рецепте не обошлось без колдовства. Она даже использовала магическое зрение, но никакой посторонней энергии в вазочке не обнаружила. Решив, что теперь её очередь угощать, Василиса заказала целую гору заварных пирожных, пастилу, взбитые сливки и кофе. В конце концов, Алина сказала, что умрёт, если съест ещё хоть что-нибудь.
– Я прослежу, чтобы на твоём памятнике написали: «Алина Ворон. Умерла от обжорства», – пообещала Василиса.
– Ну, нет. Разве это эпитафия? Вот послушай…
Алина откинулась на спинку стула, закатила глаза и продекламировала:
Пусть земля моё тело укроет.