Страница 20 из 99
Василиса нажала выключатель, и в коридоре второго этажа зажглись лампы. Всю дорогу до дома она пыталась разложить по полочкам имеющиеся факты и понять, что же произошло в клубе. Ясно было одно – ей специально подбросили бубен и хитростью заставили открыть некую магическую дверь. За этой дверью находились некие Ледяные Пустоши и злобная ведьма. Василиса не сомневалась, что чёрные призраки были её подручными. Ещё был старик-оборотень, которого Полночь назвала Баюном. Благодаря отцу, Василиса знала всех сказочных чудовищ, и Кот Баюн занимал среди них не последнее место. Могло ли так случиться, что сказки не врали, и сегодня Василиса повстречала настоящего Кота Баюна?
«По крайней мере, кот на моей стороне» – размышляла Василиса, приближаясь к своей комнате. Она толкнула дверь, и в тот же миг в темноте что-то загрохотало. Василиса, погружённая в собственные мысли, вскрикнула и попятилась. Во мраке комнаты шевельнулись неясные, расплывчатые силуэты.
Свет из коридора вопреки законам физики совершенно не проникал в комнату. Теням следовало бы сгущаться постепенно, но Василиса видела нечто совершенно иное. Свет и тьма были отдельно, границей между ними являлся порог. Так же не смешивались жидкости разной плотности, например, масло и вода. Василиса с ужасом подумала, что её комната как будто превратилась в аквариум, до краёв налитый чернотой. И в этой черноте что-то плавало… что-то лишённое очертаний, но живое и – в этом Василиса была уверена – опасное. В лицо ей повеяло холодным ветром. Не сквозняком, а именно ветром. Подхваченные резким порывом, из темноты вылетели нотные листы. Василиса узнала сонату для скрипки и фортепиано Грига; во время последнего занятия она оставила ноты на рояле. Снова послышался грохот, а следом звон стекла.
Василиса вжалась в стену. Коридор был нешироким; тому, кто находился в комнате, было достаточно протянуть руки (лапы? щупальца?), чтобы утащить её во мрак. Представив это, Василиса бросилась бежать.
Она сама не поняла, как очутилась на кухне. Тут всё было привычно и обыденно – блестящие металлические поверхности, огромный холодильник, кофемашина… и никаких силуэтов, плавающих во мраке, точно гигантские спруты в океанских глубинах.
На разделочном столе стояла деревянная лакированная подставка, из которой торчали рукояти ножей. Василиса вытащила большой тесак и повернулась лицом к двери. В доме царила тишина. Не было слышно ни завывания ветра, ни звона стекла или грохота опрокинутой кем-то мебели. Сердце мало-помалу сбавило темп с presto до allegro. Василиса поняла, что ведёт себя глупо. Тесаком, который она держала в руке, можно было тонко нашинковать овощи или разделать мясо, однако против призрака его лезвие было бессильно. Василиса вернула тесак на место и отошла от стола. Теперь ей предстояло самое неприятное – подняться на второй этаж и посмотреть, что призраки сотворили с её комнатой. Идти безоружной было страшно, поэтому она вернулась в холл и достала из сумки бубен. Василиса своими глазами видела, как его звук заставил взорваться ошмёток тьмы. Возможно, это было лучшее оружие против призраков.
По лестнице Василиса поднималась осторожно и медленно. Она старалась не шуметь; благо, ступени были мраморными и не могли выдать её случайным скрипом. В правой руке она держала бубен, а в левой – колотушку, занесенную для удара.
Лестница оканчивалась небольшой площадкой, напоминавшей балконы, какими их изображают художники-декораторы в романтических опереттах. Василиса остановилась посреди огороженной перилами площадки. Коридор второго этажа (к счастью, прямой, без углов и поворотов, за которыми мог кто-нибудь спрятаться) был пуст. На красной ковровой дорожке лежали нотные листы.
– Мне это не почудилось, – пробормотала Василиса, имея в виду сквозняк, разбросавший по коридору сонату Грига.
Девочка миновала коридор и на цыпочках приблизилась к распахнутой двери. В прошлый раз дверной проём выглядел точно каркас гильотины, отсекавшей тьму от света. Теперь же Василиса видела обычную тёмную комнату. Ничего не мешало свету, который давали установленные в коридоре лампы проникать за порог. Если здесь и была какая-то потусторонняя сущность, она ушла. Василиса опустила колотушку и нащупала выключатель, установленный справа за дверью. В комнате вспыхнул свет.
Одежда, книги, ноты были разбросаны по полу. Стойка с дисками опрокинута, пластмассовые коробочки поломаны, будто по ним кто-то ходил. Василиса вошла в комнату и подняла растоптанный диск с записью берлинского симфонического оркестра. На обложке был автограф Герберта фон Караяна; Василиса берегла этот диск, а теперь он годился только на то, чтобы отправиться в мусорную корзину. Уронив диск на пол, девочка прошлась по комнате. Дверцы шкафов были распахнуты, окно разбито, занавеска болталась на единственном кольце. К счастью, скрипка не пострадала – в последний раз Василиса положила её в чехол, а не оставила, как бывало, на рояле или на столе. Складывалось впечатление, что здесь бесилось огромное и неуклюжее существо. Василиса уселась на кровать и обвела разгромленную комнату задумчивым взглядом. Призраки были здесь, но ушли. Куда они направились?
– К ведьме, – пробормотала Василиса. – Они доложат, что я вернулась домой.
Полночь не закончила с ней, Василиса это прекрасно понимала. Магическая заварушка только набирала обороты.
Яга бесшумно запрыгнула на кровать. Василиса погладила её по спине и сказала: