Страница 37 из 107
Потом они свернули за угол, прокатили по асфальту между домиков, окружённых заборами, через плашки которых тянула гибкие ветви малина, и доехали почти до конца деревни. Там уже виднелось очередное поле, засаженное чем-то пёстро-зелёным, и на горизонте темнела полоса густо растущих деревьев. Полицейский лихо развернулся у дома с высоким дощатым забором, и заглушил мотор.
— Слезай, приехали.
Астра слезла с сиденья. Было тихо, ветер, до этого бивший ей в грудь тугой волной, пропал, словно и не было. Где-то попискивали мелкие птички да негромко квохтали куры. Дом был скрыт выкрашенным зелёной краской забором с запертыми на висячий замок воротами. Поверх забора свешивала ветки яблоня. На ветках светили округлыми желтеющими боками крупные яблоки.
— Хозяева, есть кто? — Полицейский толкнул ладонью калитку, калитка скрипнула и качнулась на петлях. — Гости приехали!
Постоял, прислушиваясь. Потом сунул голову во двор. Астра обречённо стояла рядом с мотоциклом. Тишина вокруг угнетала. Она и не знала, что так привыкла к шуму города, и теперь вздрагивала от каждого звука. Земля, на которой она стояла, была слишком грязная, птичий помёт норовил прилипнуть к ногам. Нет, здесь она не останется. Погостит, сколько позволят приличия, и уедет. Как угодно, но уберётся отсюда.
Полицейский сунулся обратно, поманил Астру. Она прошла за ним в калитку. Двор перед домом был большой, чисто выметенный, дорожка к высокому крыльцу была аккуратно посыпана речным песком. На крыльце, у ажурных перилец, взявшись за один из резных столбиков, подпирающих навес, стояла женщина в цветастом ситцевом платье, и глядела на Астру.
— Ну, наконец-то! — сказала она визгливо, и сделала шаг навстречу, не отрывая от неё взгляда. — Ждать вас не дождёшься.
— Здравствуйте. — Астра оглядела женщину. Это была не бабка Матильда. — А где бабушка?
— Тебя ждёт, — неопределённо отозвалась женщина. Отступила к перилам и указала рукой в приоткрытую дверь: — Заходи, что стоишь.
Астра взошла на крыльцо. Сзади заскрипел ступеньками полицейский. Она толкнула дверь, отворив её пошире. Там были сени, чистые, сухие и просторные. У входа стояло ведро с веником. Над притолокой висела прибитая гвоздём лошадиная подкова. Астра отворила дверь в комнаты и вошла. Большая квадратное помещение было скупо освещено падающим из окошек светом утра, углы прятались в тени, и мягко светила белёным углом старинная печь.
— Ну, вот ты и пришла, — сказали от стены, и Астра наконец увидела бабку. Та сидела на лавке у окна, сложив на коленях руки и глядя на неё. Астра видела бабку Матильду десять лет назад, и тогда она казалась ей ужасно старой. Сейчас она выглядела точно так же. Непокрытые волосы вьющимися серебряными прядями свисали по сторонам узкого, тёмного лица с острым носом. Светлые глаза блеснули из-под свесившихся на лицо прядок. Странно светлые, ясные глаза на тёмном, изрезанном морщинами лице.
— Подойди, — сказала бабка, не вставая и не делая ни малейшего жеста в сторону вошедших в избу. Руки её были сложены на переднике и неподвижны, как сухие ветки.
Астра подошла.
— Ближе. Сядь рядом.
Астра присела рядом с бабкой на лавку. Ей было не по себе. Бабка сидела неподвижно, глядя перед собой.
— Бабушка, я к тебе приехала, — пробормотала Астра, мучительно выискивая слова. Она только сейчас подумала, что ей надо сообщить о смерти родителей. — Бабушка, я должна тебе сказать…
— Знаю. Ничего, скоро ты их увидишь. — Бабка хмыкнула. Астра похолодела.
— Бабушка, может не скоро? Что ты говоришь?
— Ну, не хочешь, как хочешь, — бабка говорила ровно, словно о погоде. — Можно и попозже.
И добавила, не поворачивая головы и чуть повысив голос:
— Дунька, подай мою шкатулку.
Женщина, вошедшая вслед за ними, метнулась в угол, привстала на цыпочки и вытянула из-за иконы шкатулку. Это был ящичек тёмного, гладкого дерева, покрытый грубой резьбой. Дунька поднесла ящичек бабке и положила ей на колени.
Бабка Матильда шевельнулась, сухие тёмные пальцы поднялись и обхватили шкатулку. Крышка щёлкнула и отскочила. Бабка запустила руку в ящичек, тёмные пальцы поскреблись внутри. Бабка Матильда подняла руку. В пальцах у неё было кольцо. Это был массивный перстень чернёного серебра с большим зелёным камнем, тёмным гладким квадратом возвышавшимся над оправой.
— Федька, — ясным голосом позвала бабка, глядя перед собой. — Ты здесь?
— Здесь я, бабка Мотя, — почтительно отозвался полицейский. Он стоял у печки, заложив руки за спину, и глядел на них.
— Смотри, не обижай мою девочку. Если что, ты знаешь. Шкуру спущу.
— Как скажешь, бабка Мотя.
— Дунька.
— Да. — Женщина шмыгнула остреньким носиком, сложила руки на фартуке, вытянула шею к бабке.
— Присмотри за ней. — Бабка опять хмыкнула. — Чай, эти-то, наверху, уж как бесятся. Как кошки ошпаренные. Вот уж им забот будет.
Дунька кивнула, опять шмыгнув покрасневшим носиком.
— Астра, — сказала бабка ясным голосом, и впервые посмотрела прямо на внучку. — Дай мне руку.
Астра протянула руку, положила ладонь на колено бабке Матильде. Ей было не по себе, но отказать она не могла. Бабка явно была не совсем адекватна. А с такими, она помнила твёрдо, лучше не спорить.
— Хорошо, — бабка Матильда положила на её ладошку свою, сухую, жёсткую ладонь. Сжала ей с неожиданной силой пальцы. И другой рукой надела Астре на средний палец кольцо с зелёным камнем. — Отдаю тебе мой перстень, Астра. Живи долго и владей всем, чем я владела.