Сердце Сумерек

Я с трудом могла дышать. Рукава моей куртки были изрезаны, а некоторые выпады даже достали до кожи. Пустяки, царапины, но вот уязвленное самолюбие болело как никогда сильно. Да, у меня опыта – мыши наплакали, да и начали мы совсем недавно, но если… Если все это правда, и я в самом деле кхистанджутка, разве не должна быть сильнее, быстрее и выносливее?

— О чем ты думаешь? Где твои мысли? – не унимался Тан.

— Полагаю, она думает о том, что провела ночь в постели твоего брата, - вместо меня ответил тяжелый от злости голос Темнейшего.

Мы с Таном замерли. Он было попытался выступить вперед и прикрыть меня плечом, но Темнейший остановил его.

— Хватит лепить из меня идиота, - сказал мужчина. – Думали, я ничего не узнаю? Ладно Граз’зт – у него в голове одна война и резня, но ты-то должен быть умнее и предусмотрительнее, Тан’Тун.

Что значит одна война и резня? Но ведь Рогалик же вел его армию в бой, выигрывал сражения и отвоевывал земли у армии мертвецов. Я плотно сжала губы, чтобы не сказать какую-то неуместную вещь и еще сильнее не усугубить свое незавидное положение.

— Ты всегда учил нас поступать по совести, - без тени эмоций холодно ответил Тан. И все-таки прикрыл меня спиной. – И думать своей головой, и брать на себя ответственность. Я сделал то, что должен был сделать и не буду жалеть, если ты собираешься стыдить меня за неправильный выбор.

— Тан… ты уверен, что это – твой отец? – шепотом, едва слыша саму себя, спросила я.

Кажется, он еле заметно кивнул, то ли соглашаясь, то ли давая понять, что услышал мою предосторожность.

— Хи’ла уже вернулась? – спросил Тан ни с того, ни с сего.

— Не стоит переводить тему, сын, - ответил Темнейший, обходя нас по широкой дуге, направляясь прямо к стойке с оружием.

— Она проспорила мне бутылку «Горького сна» из твоих личных запасов. А у меня как раз настроение такое, что самое дело упиться вдрызг.

— Ты же знаешь, она всегда держит слово, - присматриваясь к парочке громадных мечей, бросил Темнейший. – Разберемся с этим недоразумением – и выпьем вместе. За победу, - с какой-то ядовитой злостью ответил он.

— Даже когда в твоих подвалах сроду не водилось этой дешевой гадости? И даже когда все погреба сгорели к харстовым задницам, оборотень?

Это не Темнейший!

Я почувствовала, как вспотели мои ладони.

Темнейший медленно снялсо стойки меч – самый большой. Прикинул его на ладони. Он никуда не торопился, давал нам время посмотреть, как обличие Темнейшего сползает с него, словно змеиная кожа, тает и превращается в дым.

И повернулся к нам лишь после моего вскрика.

Мой отец. Теперь в этом не было ни единого сомнения. Только он был ростом с Тана и весь увитый мышцами, словно победитель «Мистер Вселенная». И на его руках отчетливо виднелись такие же как и у меня орнаменты.