Кукла

Работник замер, взглянул вначале на Маркуса, затем на его руку и отвернулся.

– Пожалуйста! – простонал темный маг. – Мне очень больно. Мои пальцы. Они все еще горят. Пожалуйста!

Когда он успел пасть так низко? А ведь было время нос воротил от таких вот работников, а теперь принялся умолять. Надежда, что тот поможет, таяла с каждой секундой, но неожиданно рядом с рукой Маркуса опустилась миска с холодной водой. Не понимая, что происходит, темный маг замер, а его пальцы уже были опущены в ледяную воду.

Как же приятно! Пока работник занимался рутинными делами, Маркус охлаждал пальцы. Когда же остался один, повернул голову и большим пальцем обследовал обожженные участки. Больно от малейшего прикосновения, но жара нет. Ожог уже есть, но не такой силы, как надеялся первый министр.

Первого министра не было очень долго, и Маркус начал медленно сходить с ума.

Помощи ждать неоткуда. Лина вернулась в свой мир. Королева его ненавидит. Первый министр жаждет смерти. Скорей бы уже казнь, чтобы закончились его страдания.

Его снова окатили холодной водой. Темный маг ненадолго задремал и в этот самый момент вернулся министр.

– Как самочувствие? – обманчиво вежливо поинтересовался он. – Чем сегодня займемся? Хотел предложить подписать признание, но решил повременить. Успеется. Не правда ли?

Маркуса настораживала такая вот веселость первого министра. Не иначе как очередную гадость замышляет.

– Хотел спросить тебя о болевом пороге, – между тем продолжал мучитель,– насколько он низкий у темных магов?

– Все зависит от степени воздействия, – ответил Маркус.

– Достойный ответ, – кивнул министр, – такая степень воздействия подойдет? – С этими словами он воткнул в бедро темного мага что-то острое, а вместе с тем и болезненное. Маркус охнул от неожиданности и поднял голову. – Всего лишь игла, – улыбнулся министр, – очень острая и длинная. Но я захватил и поменьше. Ты ведь любишь острые ощущения? Не потому ли покусился на честь королевы.

Темный маг тяжело задышал, даже не пытаясь справиться с гневом, но преимущество было не на его стороне.

Первый министр взял двумя пальцами иглу поменьше и поднес к лицу Маркуса, чтобы тот видел.

– Куда бы ее воткнуть?– вслух размышлял он. – Может, в глаз, – темный маг забыл, как дышать, – нет, пока рано. Тогда может быть... – министр потянул тонкую ткань рубашки, и она лопнула, обнажив грудь Маркуса. – Прекрасное тело, стройное и мускулистое, – оценил министр, – не хватает лишь нескольких штрихов.

Схватив двумя пальцами сосок темного мага, он одним резким движением проткнул его.

Маркус вскрикнул от боли и неожиданности. Все грязные ругательства застряли в горле, а первый министр достал следующую длинную иглу. Проколов кожу на животе он провел иглу под ней и высунул кончик наружу.

Это было очень больно, но Маркус сдержался. Все время, пока министр протыкал его иглами, он молил судьбу дать ему шанс отомстить. Отплатить за боль и страдания, что ему причинили.

– Хорошо держишься! – министр похлопал Маркуса по щеке, пробудив очередной всплеск гнева и желание врезать. – Посмотрим, что ты сейчас будешь делать.

Наклонившись над обожженной пламенем свечи рукой, мучитель выбрал самый пострадавший палец и принялся медленно, начиная с кончика, запихивать внутрь иглу.

Боль была такой силы, что Маркус не выдержал. Из груди вырвался громкий вскрик, все тело напряглось и попыталось освободиться от ремней. Игла вошла еще глубже, и из глаз Маркуса хлынули слезы.

Он больше не мог. Устал. Устал быть сильным, устал притворяться, что ему все равно. Устал всю жизнь носить маску безразличия.

Он смотрел на грязный потолок, на стены, в которых, возможно, погибнет, и рыдал. Слезы градом текли по его лицу. Да, он сломался, если перестать скрывать истинные чувства означает сломаться.

– А вот теперь попробуем проткнуть глаз, – рука министра с огромной окровавленной иглой, выдернутой из бедра темного мага, зависла над лицом, – интересно, он сразу лопнет?

Зажав одной рукой кожу на лице, чтобы Маркус не мог зажмурить глаз, он резко опустил руку с иглой.

Укола, как и последующей боли, темный маг не почувствовал. Вместо этого он словно в бездну провалился.

А ведь действительно провалился. Открыв глаза, Маркус увидел, что лежит на полу в какой-то комнате. Вокруг светло, видимо, день. Встав на колени, он медленно осмотрелся. Мешала пелена слез, все еще капающих из глаз.

Проведя взглядом по комнате, он задержался на незнакомке. Светловолосая дама сидела на диване и испуганно наблюдала за ним, прижав ладонь к губам. Маркус выдохнул. Только бы незнакомка не кинулась на него, потому что больше боли он не выдержит.

Вопреки опасениям, она вдруг встала и медленно подошла к Маркусу. Его лицо было черно от грязи, а по щекам, заросшим щетиной, все еще стекали ручейки слез. Но это был он.