Сказка о принце. Книга вторая

Катарина перекрестилась.

- Ну, земля ему пухом, Густаву, если правда это. Может, другой-то получше будет и войну остановит.

- Самозванец очередной, - пожала плечами Вета. Каши оставалось еще много, но Ян, похоже, наелся и больше не будет.

- Да нет же, говорю вам! Тот самый, настоящий.

Старая боль шевельнулась внутри.

- Погиб Патрик. Все ведь знают.

- Ну, не веришь, так иди сама в город и убедись, - фыркнула Августа.

Снова хлопнула входная дверь.

- Катарина, дома ты? – послышался из сеней голос.

- Анелька, - определила Августа, недолюбливавшая эту соседку из дома напротив. – Что это она к тебе зачастила?

- Ой, Катарина, - в кухню влетела маленькая, верткая старуха, - в городе такое творится! Не слыхала?

Вета аккуратно зачерпнула еще одну ложку каши. Стало быть, очередной самозванец все-таки добился своего. Что ж, может, и правда – хуже не будет? Ян решительно сжал губы, завопил «Неть!» и замотал головой. Ладно, дружок, будем считать, что ты позавтракал, а кашу я доем сама. Самозванец, точно.

Слухи ходили один невероятнее другого, но все сходились на том, что хуже все-таки не будет. Если новый король остановит войну, то какая разница, кто он там – самозванец или нет. А к тому все и шло. Новый король в первые же дни установил твердые цены на хлеб и соль, и хоть были они выше довоенных, но спекулянтов-мешочников, торгующих хлебом на черном рынке, теперь арестовывали без разбора и разговоров. Карманники и щипачи на столичных рынках поутихли, в городе был введен комендантский час. Горожане, не зная, чего ждать от новой власти, привычно запрятали все что ни было съестного и старались после наступления темноты на улицу не выглядывать.

Подробности того, что случилось в тот день во дворце, ходили по городу, обрастая самыми разнообразными слухами. Вета слушала их краем уха; какая разница, кто – ведь тот единственный, кто мог быть настоящим королем, остался под маленьким холмиком в поместье ее отца. Но не проходило и дня, чтобы к Катарине не забегали соседки и не вываливали на нее очередной ворох сплетен, а в сплетнях этих было все: и отравление, и убийство ночью, и какие-то древние свитки, которые предъявил «самозванец». Потом вариант убийства стал звучать все чаще и наконец трансформировался в поединок. Пришел человек, вызвал Густава на дуэль и убил.

-… и говорят, у них был обычай: если ты наследный принц, ты можешь вызвать короля на дуэль и убить, и станешь сам править, - рассказывала Августа, блестя глазами. – Старый, говорят, обычай, и уж триста лет как никто им не пользовался, а тут – вспомнили.

Вета, только что уложившая спать Яна, услышала конец фразы, входя в кухню – и замерла.

Поединок. Старый обычай.

- Что ты, девонька? – прозвучал смутно, издалека, голос Августы.

- Что ты? – испуганно спросила Катарина, взглянув на девушку. – Плохо тебе? Вета?

- Нет… - слабо ответила она. – Все хорошо.

- Аж побелела вся… Иди-ка сядь. Августа, налей ей воды!

- Нет, ничего, - на негнущихся ногах Вета дошла до лавки, упала на нее. – Тетка Августа, а дальше что?

- Что – дальше? – не поняла Августа, уплетая за обе щеки свежие ягоды с огорода.

- Ну, про поединок… что говорят?

- Да я все уж сказала. А, ты ж не слышала. Ну, говорила мне Лючия, она во дворце швеей служит, а ее мать мне все время шить приносит, я же шью-то сама видела как, мне и белошвейкой стать предлагали, да глаза уже не те…

- Тетка Августа!

- А… ну да. Так вот Лючия и рассказала, я ее давно не видела, у них там во дворце теперь все с ног сбились, им и выходные отменили пока, говорит: работы много, обшивать, говорит, принцессу надо…

- Какую принцессу? – крикнула Вета.

- Ну как какую – нашу принцессу, ее высочество Изабель, она же в монастыре была, а теперь вернулась, ее король вернул, или нет – она же в тот день уже была там, только…

- Тетка Августа! – взмолилась Вета. – Ну, говорите же вы толком! В какой день? Откуда вернулась?

- А ты, девка, не перебивай, - рассердилась Августа, - а то и себя, и меня запутаешь. Говорила мне Лючия, что в тот день король злой был и нервный какой-то, ну это дело привычное. Уже к полудню шло, король уезжать куда-то собрался, как вдруг услышали они звон, точно кто-то на оружии дерется, в коридоре где-то, ну и кинулись туда. Пока прибежали, глядь: король на полу лежит мертвый, а над ним стоит оборванец какой-то, страшнее черта, весь в крови и говорит: я, мол, король истинный, я вашего Густава на поединок вызвал и убил, потому что он у меня трон отнял. Ну, и все на колени опустились, мол: да здравствует король! А что им еще оставалось: этот ведь и прибить мог. Ну вот, теперь царствует. Какие-то, говорит, доказательства предъявил, что он – тот самый принц, который сосланный был, и что он не виноват был в том, за что сослали, и что истинный наследник. Вот… говорит, скоро коронация будет.