Это я, Господи!

Мы с Вулой гуляем по яркому тротуару Ломбард-стрит, принюхиваясь к подарку для Иосифа. Вула учит меня познавать мир носом, как медведь и пёс.

- Ты знаешь, Собака! Я очень боюсь своих снов и воспоминаний: там чем дальше, тем больнее! - пожаловался я другу.

- Боль — это старославянская аббревиатура. Означает «Бог лечит». Так что держись! Тебе ещё многое предстоит восстановить в своём потёртом скворечнике. - Вула рефлекторно метил тротуар через каждые десять метров: кобель, одним словом.

- А если я не желаю вспоминать? Его скоро убьют, казнят как вора и убийцу, а мы ничего не изменим. Если победа невозможна, то игра теряет всякий смысл. И тогда вся наша жизнь — это позор и ошибка! - мне хотелось сигарету, но Вула бросил курить: Элис Роджеровна настояла (вот сучка!).

- Когда идёшь тропою смертной тени, победить не главное! Гораздо важнее самому остаться непобеждённым.

И тут я подумал: а может и мне ходить в Чайна-таун на шахматно-философские семинары?..

Глава 20

Некролог

В этот раз кто-то аккуратно перекрасил забор и калитку на Гири-Бульваре в салатовый цвет. Параллельные изящные мазки выдавали руку Художника. И даже табличка с номером висела ровно, усмирив свою гордыню...

- Не забывай, бродяга! Ты мне должен! - голос Инанны мягко но грозно прозвенел в моих ушах. Я стал быстро кивать во все стороны, справедливо опасаясь её гнева. Кшатрия предупредила меня, что с Инанной лучше не шутить.

Вула вручил мне карманные часы Иакова, которые я уже считал безвозвратно потерянными.

- Они ничего не помнят. Технологии Кардинала где-то превзошли наши. Мы не можем восстановить их память. Отдай часы Яше и подружись со всеми заново.

- Знаешь, Вула! Так оно и лучше. Я больше не буду врать, хвастаться и козырять сверхспособностями. Они полюбят меня таким, какой я есть... - благодаря Линкольну XIII я получил возможность начать жизнь с чистого листа, теперь БЕЗ ЛЖИ...

На этот раз Люсиль пришла в юбке и смотрела в мою сторону с открытым интересом. Меня представили гостям как нового друга семьи. Иосиф с Флорентиной так легко заводят друзей!

Всё происходило, как прежде, лишь наблюдались незначительные агрехи в деталях, которые я не вижу смысла здесь описывать. Я наврал Иакову, что нашёл его часы в саду, куда он выходил курить. А Вула без меня стал местной знаменитостью: Ещё бы — говорящий пёс! Мы сели за стол, чтобы насладиться кулинарным мастерством Флорентины Менгель и Елены Орловой.

Я по традиции залез под скатерть, потому что правда уронил вилку. Ирэн хлопнула меня по спине.

- Веди себя прилично: сейчас Мама начнёт читать молитву. - улыбнулась та, из-за которой я и думать забыл про Люсиль. Мы, поэты, такие непостоянные...

Флорентина Исааковна постучала ложкой по бокалу, требуя тишины. Мы послушно встали, чтобы насладиться её певучим голосом.

- Господь - мой Пастырь; я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим. Подкрепляет душу мою; направляет меня на стези правды ради имени Своего. И даже если пойду я тропою смертной тени...

***

В приграничных землях Междуречья два бывших врага держали у догорающего костра тайный совет.

- Как и предсказывал Афраний, казнь Иисуса перенесли, чтобы приурочить ко Дню Урожая и принести его в жертву Садоку Светлому. Мальчишка отступник и, как Иоанн, обречён на смерть. - Пилат преломил хлеб и протянул половину Ормузду, вождю номадов, в знак вечного мира. Они должны были объединиться перед общей угрозой — саддукейско-фарисейским Синедрионом.

- Я обещал Иоанну, что позабочусь о мальчишке. Он любил Иисуса, как сына. - сказал Ормузд и осторожно погладил вздремнувшего у огня Бангу.

- Я поклялся в том же своей супруге, Клавдии.

- Так забавно! Год назад мы пытались убить друг друга... - Ормузд всё ещё не верил в реальность зарождающейся дружбы.

- Этот мальчик особенный! Своим безумием Он принёс мир и покой в наши сердца! Вот почему мы должны спасти Его!

- Я соберу людей! Мы нападём на конвой и уведём Иссу силой! - Ормузд был полон решимости.

- Это ошибка! Тиверий пришлёт новые войска. А вы ещё не оправились от последней Иудейской войны. Нужно подкупить побольше фарисеев и оказать психологическое давление на Носатого. - Пилат, умудрённый жизненным опытом, стал понимать, что золото и серебро намного сильнее стали, хоть и гораздо мягче...

- Я слышал, Кесарь подписал Твоё прошение об отставке! - Ормузд был прекрасно осведомлён о положении римских дел.

- Пусть дни Твоей славы не меркнут, Ормузд, враг моих врагов! - Пилат резко встал, чтобы не отключиться от недосыпания.

- Да благословят Боги путь Твой, Золотое копьё, враг моих врагов! - два заклятых противника попрощались, как братья, равные по силе и благородству. «Возлюби врага своего, как самого себя!» - вспомнил Прокуратор до боли известную фразу.

***

Знакомый фарисей, сбытчик краденого имущества, предупредил Иуду, что на близких Иисуса объявлена охота. Иуда украл у Луки сонное зелье, налил его в гранатовый сок Марии и отправил её, спящую красавицу, в Галилею к родным Иисуса, снабдив деньгами и сопроводительным письмом. Знакомый перегонщик скота Агасфер сильно удивился пяти динариям за доставку Марии и стал всерьёз задумываться о смене рода деятельности. Но сам Иуда скрываться не собирался, в отличие от других учеников, которые прятались по норам, как слепые кроты. Он открыто выступал на площадях, призывая простолюдин защитить Равви Иегошуа. Симон-Кифа-Пётр к тому времени уже был назначен старшим стражем Синедриона за предательство Иисуса. После казни Христа его лиходеи схватили Иуду и долго били, требуя, чтобы он публично отрёкся от Иисусовой ереси против Синедриона и Садока Светлого.