Страница 71 из 88
— Ну, нас вряд ли должно это как-то особо сильно удивлять. Но у всех этих людей оформление документов шло, скажем так, достаточно давно. Все это реально существующие люди, которые приезд сюда планировали сильно заранее, — нехотя пояснила Катя, продолжая поглядывать по сторонам. — То есть, он убил кого-то из них…
— …чтобы прилететь сюда и мучать нас, — закончила за нее Саша. — Блестяще. Знаешь, это настолько жутко, что мне даже как-то больше не страшно.
— Прекрасно тебя понимаю… Но, предположу, что маловероятно, чтобы Джон был Костей. Если уж говорить о хорошем. У него точно не российское гражданство, — добавила Катя. — В отеле сейчас не очень много гостей — и русские среди них, только мы с тобой. Так что, подозреваю, не врет он, а если и врет, то не с теми целями, с которыми врал бы Костя. Надо мне у него прощения попросить за вчерашнее. Если он и правда никак не связан с нашими проблемами, нехорошо вчера по отношению к нему получилось.
— Действительно, хоть что-то хорошее, — Саша слабо улыбнулась. — Знаешь, я, пожалуй, и правда искупаюсь.
— Прекрасная идея. — Катя устало улыбнулась в ответ. — Я тебя тут подожду.
Саша побросала свои вещи на песок и пошла в воду. И усилием воли заставила себя на пятнадцать минут утопить все свои страхи в море.
* * *
— Ты сама как считаешь, кто из них вероятнее? — спросила Саша, когда они гуляли по дорожке у моря после завтрака. В номер они, в итоге, ничего не заказали. Поели в ресторане после того, как Саша наплавалась.
— Не знаю. — Катя пожала плечами. — Тому, кто на пляже работает, достаточно сложно попадать в номера постояльцев. Официанту и работнику ресепшена перемещаться по отелю, не вызывая вопросов, проще. Но и тот, и другой привязаны к своим обязанностям, которые, как ни крути, должны выполнять, чтобы их не уволили. В номер человеку с ресепшена попасть, разумеется, проще всего. Но и официант, и даже парень с пляжа способны стащить карточку у уборщицы. Правда, парню с пляжа сложнее будет объяснить, что он на этаже забыл. В общем, пока я бы никого не стала снимать со счетов и постаралась бы быть аккуратнее.
Катя подняла с земли камень и со всей силы кинула его в море. Камень пошел ко дну, по воде пошли круги.
— Мне вот тоже кажется, что мы с Мишей так кинули камень в воду, — задумчиво сказала она. — И теперь от него расходятся бесконечные круги. И ничто их не остановит.
— Камень бросили не вы. Камень бросил Костя, — возразила Саша.
— Я не про то, что произошло зимой. Я про то, что было восемь лет назад. От меня тогда многое зависело. Я могла бы потащить Карину к врачу. Могла бы раньше… — Катя резко замолчала, явно запутавшись в своих мыслях.
— Просто отлично, — выдохнула Саша, качая головой. — Я не понимаю, ты сейчас специально ищешь повод себя в чем-то обвинить, да? Тебе так нравится быть в чем-то виноватой? Карина была взрослой. Миша был взрослым. Мы все были взрослыми. Мы все принимали свои собственные решения. И каждый за них ответил. А кто-то отвечает до сих пор.
— Не высока ли для некоторых из нас цена оказалась? — невесело усмехнулась Катя.
— Ну, мир несправедлив. — Саша дернула плечом. — Знаешь что? Хочешь себя винить? Я тебе скажу, в чем, с моей точки зрения, тебе бы стоило это делать. Сказать? Ну, сказать?
Катя дернулась и пристально на нее посмотрела.
— Говори.
— Даже не сказать. Напомнить. Только ты тогда отказалась брать это на себя. Может, сейчас возьмешь до кучи, — зашипела Саша так, чтобы никто лишний не услышал, хотя ей хотелось орать. Чтобы как-то справиться с эмоциями, она подняла с земли несколько маленьких камушков и начала с силой кидать их в море один за другим. — Восемь лет назад. Нет, уже девять. Ты бросила меня. Ты была мне нужна, а ты меня бросила. Мне было плохо. Ты была нужна мне. А ты сомневалась, подозревала и ни слова об этом не сказала мне. Ты сама признала, что струсила. Верно. Струсила. Ты очень смелая. У тебя потрясающий стойкий характер. Но в этот момент ты испугалась. И, знаешь, имела право. Я винила тебя. Теперь уже нет. Черт возьми, да, ты была мне нужна. Но я тоже была взрослой, самостоятельной женщиной. Которая восемь лет оплакивала умершую подругу и выла на луну. Потому что мне было так проще, удобнее, легче, чем научиться жить с тем, с чем надо было действительно просто жить дальше. Да, я виновата. Виновата перед собой. Виновата ли ты? Должна ли ты была за меня отвечать? Нет. Не должна была. Хотя я была бы не против. Но, знаешь, знаешь, в чем дело? Мне надоели эти игры в чувство вины. Сначала мои. Теперь — твои. Ты такая же, как я? Будешь тоже восемь лет выть на луну?
— Это разные вещи, - сглотнув, вставила фразу Катя.
— Разные. Охрененно. Офигенно разные. Это не сарказм. Это я серьезно, — заговорила Саша дальше, подобрав еще камней, и продолжив их кидать. — Только право на нормальную жизнь есть и у тебя, и у меня. Совершенно одинаковое. Чего тебе сейчас хочется? Кричать? Плакать? Биться лбом о стену? Разносить к чертям все, что под руку попадется? Тебе же больно! Тебе же хочется! Так сделай уже это! Тебе станет легче! И, может быть, тогда ты перестанешь искать, в чем бы себя еще обвинить? Ты ведь прячешься за виной, за долгом, за необходимостью расплатиться. Это еще один повод держать себя в руках и быть сильной. Да не пошли бы они к черту, твое самообладание и тоска в твоих глазах?!