Ангел на байке

Голова гудела, мысли путались, тело одеревенело. Но не смотря на это я все же проснулась. Я никогда не открываю глаза, а сначала прислушиваюсь. Ужасно засаднило губу, легкие не могли нормально наполниться воздухом, по подбородку стекала теплая жижа. Я попыталась двинуть ногой, но не смогла и на дюйм этого сделать, но нога ужасно заболела. Вокруг тишина, поэтому открыть глаза было можно. Вокруг темно, сыро и грязно. Помещение, похожее больше на каменную коробку, озаряла лишь одна лампочка по середине. Подо мной деревянный стул, а я привязана к нему. В корсете и так дышать тяжело, так меня еще связали и ударили по ребрам. Но связали меня, конечно, здорово. Я догадываюсь кто, но за что?

Из противоположного угла раздался стон. Я не видела его из-за темноты, а потому признаков жизни подавать не спешила.

— Черт, — прошипел кто-то. — Гребенная голова.

— Боря? — да, это определенно был он.

— Коста? — хриплый голос, будто он курил всю жизнь. Его тоже отметелили? Но за что?

— Как тебя связали? Потому что я не могу пошевельнуться, — меня пробивал кашель. Хреново. Но зато пистолет под юбкой при мне. Хоть туда лезть не стали. Тут на свет лампочки вышел парень, скрючившись, со стулом за спиной. Губа разбита, на щеке синяк. — А, то есть тут только мне ноги связали? Хреново выглядишь, кстати.

— Глянула бы на себя. Очень больно? — волнуешься? Миленько. Вот только нам сейчас не до этого!

— Мне надо сломать ножки или развязать руки, — перешла я к плану. Боря сел чуть в метре от меня, смотря за моими движениями. Я вспомнила про шестеренку в кармашке и начала извиваться, чтобы достать ее.

— А что вообще происходит? — решил поговорить он.

— Самое время для разговоров, — оборвала я его, доставая шестеренку. Стены в кирпиче? Отлично. Я начала прыгать к ним, а когда достигла, усиленно затерла угол железки об нее.

— Делать все равно нечего. Нас так или иначе убьют, — хмыкнул он. Какой он, сука, спокойный!

— Слушай, сейчас я должна сыпать депрессивными фразочками и ждать участи, но у меня были планы на вечер, поэтому об этом вспоминать не рекомендую, — зло бросила я, трогая пальцем то, что стерла о стену. Тихо ойкнув, потянулась к веревкам на запястье. Их было не достать, а вот веревки на талии вполне. Через пару минут они упали мне на колени.

— Почему ты борешься за жизнь? — снова начал он, на этот раз с философскими мыслями.

— Слышь, Конфуций. Заткнись на хрен и начни сам как-то выбираться. Времени не так много, — зарычала я, выходя из себя. Из-за этого я провела своим орудием по веревочкам на корсете, и он упал на колени. И если вы все, извращенцы, подумали, что он увидел меня голой — ошибаетесь. У меня под корсетом был коричневый спортивный топ. Правда без лямок, что мне сейчас очень не понравилось. Скрепя костями и ноя от боли, я переместила связанные руки вперед себя. Хочешь жить — умей вертеться. Я порезала себе десну и щеку внутри, пока вертела железяку в зубах, но все-таки она оказалась в правильном положении.

— Просто ответь, — попросил он. Я пожала плечами, продолжая резать веревки.

— Мне есть ради чего жить. Ради кого, — выпуская железку ненадолго из зубов, чтобы перевести дыхание, произнесла я. — Живу ради своих интересов и увлечений. Вот только почему ты жить не хочешь?

— Кроме маминого жизненного плана у меня ничего нет. К черту такую жизнь, — он сплюнул кровь, что сделала и я. — Ты похожа на человека, который заживо сожрал кролика.

— Найди себе цель в жизни, — последнее, что я сказала, перед тем, как снова начать пилить веревки. Под конец я их просто разорвала, задолбавшись. Тут же передо мной оказалась спина парня. — Тебе ж жить незачем? Может я тебя здесь оставлю.

— Я нашел себе цель — выбраться отсюда, поэтому быстрее, — я улыбнулась такому решению, мигом развязывая узлы. С моими ногами мы тоже быстро справились.

Только коснулись мои путы пола, как дверь распахнулась. В комнату забежала Юля. Вид ни к черту. Круги под глазами достигли Ада, кожа зеленая. Дальше мне ее рассматривать времени не было. Рука потянулась под юбку, освободив ствол из ремней на бедре. Одно движение пальцем и я готова стрелять. Юля вскрикнула, падая на пол. Но тут же у моего виска отдало холодом дуло другого пистолета, а вперед вышел Русик. Собственной персоной. Вашу мать, я знаменитость. Борю скрутил другой охранник, но видимо безоружный охранник. Пока пепельноволосый ничего не понимал и просто смирно подчинялся всему, я придумывала план. В моем распоряжении два пистолета. Один из них у меня. Мне опять придется сделать это. Жму на спусковой крючок и выхватываю руку Бори под офигевшие взгляды. Мы несемся по коридору, а мне по бедру стучит привязанный корсет. За нами несутся несколько пар ног. Один амбал перегородил нам дорогу и я снова выстрелила. Ровный круг в голове стал заливаться кровью и он упал. Я пробежала по еще теплому трупу. У парня стали подкашиваться ноги, но я упорно тащила его вперед к выходу. Распахнув дверь, выбежали на парковку. Частная парковка, сигнализация не стоит. Красота. Напротив нас стоял джип, в который мы и залезли, благо все машины открыты. Автомобили я вожу хреново, но хотя бы не в первый раз. Ворота пришлось проломить, чтобы выехать. На шоссе я давила педаль в пол, а Боря начал орать.

— Ты их убила! — вопил он. — Что ты сделала?!

— Спасла твою задницу из западни. Признай уже, что другого выбора не было, — сдерживалась я от крика, выезжая очередной раз из-под колес фуры.

— У тебя даже прав нет! — продолжал он.

— Если ты сейчас не заткнешься, я клянусь, что убью тебя, — вот тут уже кричала я, выезжая на обочину. Смачная пощечина отрезвила его. — Пойми ты, что у меня не было другого выхода!

Из глаз покатились одинокие слезы. С каких пор я плачу. А нет, сейчас все нормально. Так было всегда. Если моя пуля попадает кому-то в голову — я неделю придти в себя не могу. Хотя в последний раз я взяла себя в руки уже через час.

— Я убийца, и я это прекрасно понимаю. Но позволить кому-то сдохнуть я не могу!

Я почувствовала липкие, но теплые объятия и мои слезы исчезли.

— У меня будет еще два года, чтобы обвинить тебя в этом тысячу раз, — засмеялся он. — Но сейчас за нами гонятся редкостные имбицилы, и нам надо сваливать.

Я кивнула и снова нажала педаль газа. Мы уже подъезжали к черте города, как до меня дошло.

— Нам нужно залечь на дно, — объявила я.

— И как ты себе это представляешь? — усмехнулся он.

— Будем жить вместе. На другой квартире, о которой знаю только я, мой брат и друзья. Я смогу защитить тебя если что, и ты со мной будешь заниматься, раз тебе так надо, — констатировала я.

— Я согласен, — не думая, не рассуждая, не удивляясь. — Хоть от матери сбегу. Скажу, что мы с девушкой съезжаемся на ее квартире.

— Тогда решили.