Страница 85 из 111
Ни одна догадка не оправдалась. Фрей угодила в самое настоящее болото, причем, хоть наросты мха и смягчили падение, но тяжелая трясина поглотила нежданную гостью с головой. Риарда не успела ни оценить, в какую передрягу попала, ни вдохнуть глоток свежего воздуха. Удушающая тьма окружила, затопила, лишая чувств, звуков, всего.
Нога застряла в петле, которая обвилась вокруг щиколотки прочным жгутом. Фрей старалась делать как можно меньше резких движений, она знала, чем больше жертва копошится в болоте, тем глубже застревает. Этот природный убийца знал свое дело и пользовался любой возможностью. Совсем как Осотный змееныш в Дайроне.
Фрей собралась с духом и дернула ногу вверх. Петля затянулась и с удвоенной силой потащила ее вниз, на дно.
Мир поплыл перед глазами. Легкие жгло от недостатка кислорода. Все перевернулось вверх тормашками. Губы слиплись от болотного клея. Хотя… откуда в болоте клей?
Догадка, что она уже не в трясине пришла не сразу. Сказалась человеческая привычка дышать, даже не замечая этого.
На счет три она разлепила веки и, вздрогнув, сощурилась. В лицо бил яркий луч Сантри. Откуда такое чудо на болотном дне? Да и сейчас же должна быть ночь. Или Фрей так запуталась во всей этой неразберихе, что потеряла счет времени? Может, она вообще умерла, а эта картинка - последнее, что ей придется увидеть в мире живых.
Но нет, если она мертва, не ощущалось бы так остро затекшее тело, не хотелось бы пить, не жгло горло полынной горечью и тиной, не гудела бы голова, а глаза не болели так, будто в них песка насыпали. Да и что это за клейкая смесь вокруг?
Фрей дернулась, и ощутила легкую качку. Она на корабле? Вряд ли. Вокруг - ни звука, ни плеска воды, ни крика чаек. Даже бортовая команда не шепчется и не ругается так, что заслушаешься, а приличной девушке и вовсе пристало бы уши заткнуть. Ничего этого не было. Тогда где она? Снова рывок, сменившийся качкой.
Туман, застилавший все это время ее взор, спал и она осознала, в каком положении оказалась… О, Норна, лучше бы ослепла.
Перспектива вырисовывалась безнадежная. И сложно даже выбрать, где спокойнее было бы умереть - в трясине или в лапах скрута.
Качка, которую она считала корабельной, оказалась канатной. И висела Фрей все это время вниз головой, спелененная в прочный кокон. Вот и влипла, во всех смыслах этого слова.
Висеть так пришлось долго, попеременно то теряя сознание, то просыпаясь, то видя смутные видения и борясь с кошмарами, то наслаждаясь всей реальностью своего бедства. И зовущий голос, что донесся до ее ушей, она приняла за очередной бред. А ведь сколько этих голосов она слышала? Не оставляющие ее и порядком надоевшие тени приносили отдаленные звуки. Кто-то смеялся над ее положением, а кто-то сочувствовал, упрекал за бестолковость, твердил, что все ее беды в наказание за беспутную жизнь и пролитую кровь, а кто-то просил не опускать руки...
“Ну что же ты так? - повеяло знакомым и родным. - Ты же борец. Если сдашься, я тебя не прощу, слышишь?” Следом прилетело мягкое и очень теплое: “Все будет в порядке. Ты сильная! Держись!”
Как очутилась на земле, Фрей не слышала и не почувствовала, зато очнулась от тепла. Неожиданно объявившейся спаситель положил ее на телегу и укрыл шерстяным покрывалом. Хотелось поблагодарить, но оцепеняющий яд скрута все еще действовал. Она решила дождаться, когда силы вернуться к ней и только потом начать разговор. В поле зрения показались рога. Длинные, витиеватые. На такие она с Лэрион помогала начесывать патлы рыжего мага. Потом над ней склонился сам Лорвэ. По-прежнему переодетый в демона, он поправил покрывало… нет, не покрывало, а самый настоящий саван. И по цвету такой же, о котором рассказывал. С рынка.
Но она же не умерла! Она не могла умереть! И куда, спрашивается, эта рыжая скотина ее тащит? Рано ей еще на кладбище, очень рано! И что за песню гнусную поет, про веселые похороны и белые ленты. Вот мразь. Ну погоди, пройдет действие паралича, она выскажет ему все, что думает о затее похоронить ее заживо.
Возмущению не было предела. Слова гнева рвались наружу и на какое-то мгновение Фрей показалось, что ей удалось пробить крепкий барьер скрутового яда. Она смогла разжать зубы, но вот произнести не удалось ни звука. От этих попыток сильно закружилась голова, а горло пережало спазмом. Нехватка кислорода ослепляла. Перед глазами заплясали белые искры, слившиеся в одну белую едва различимую кляксу.
Белое - цвет скорби. Белый саван - знак смерти. Белые волосы… А что означают белые волосы?
Риарда открыла глаза и обвела взглядом окружающее пространство. Сперва не поняла, где она находится, и белое ярко выделялось на фоне серой стены. Сердце по-прежнему испуганно колотилось в груди, а страх все еще сковывал тело. Она не может сейчас умереть. Еще слишком рано.
Перед глазами все снова закружилось, вызывая приступ тошноты, но Фрей только сглотнула образовавшуюся во рту горькую слюну.
Белые волосы принадлежали мужчине, который сидел в кресле и вполоборота наблюдал за ее пробуждением, чуть сощурено, с интересом и толикой брезгливости.
Она вспомнила, где находится, и тяжело вздохнула, с трудом повернула голову. Взгляд устремился в потолок. Это Артан - напарник Лорвэ, того самого демона, который в последнем кошмаре хотел ее похоронить и пел гадкие песенки про усопшую. Почему-то это воспоминание задело ее, будто этот беловолосый был заодно с тем призраком. Прочистив горло, она резким, чуть осипшим голосом потребовала: