Страница 5 из 21
– На чердаке дома, в сундуке, лежат старинные книги на персидском языке, Мы потомки тех, кто их написал. Язык забыли, знания подрастеряли, и теперь никто не может прочесть эти записи. Дом закроешь, книги заберёшь. Вдруг внуки смогут их перевести. Письма не пиши, только звони. Твой номер будет у верного человека, он и позвонит, если что с нами случится. Никто не должен знать, куда вы уезжаете.
Вера посмотрела на бабушку и подумала: «Откуда она берет силы бороться».
Лично ей хотелось просто лечь и заснуть навечно, чтобы больше ничего не чувствовать. Но ради Даши ей придется жить.
Они переехали за четыреста километров от родного дома в станицу Алексеевскую. Отец девочки не возражал: он учился на последнем курсе института, ему светила армия и ребёнок был «не с руки». Игорь обещал навещать дочь на новом месте и никому не говорить, где они теперь будут жить.
Всё потихоньку налаживалось. Даша росла крепким, весёлым, умным ребенком. Когда ей исполнилось три года, умерла бабушка Настя, не дожив до ста лет всего месяц. Вере позвонила мать, передала просьбу бабушки: не приезжать на похороны. Через год ушла Ольга. Незнакомый мужской голос в трубке телефона сообщил:
– Приезжайте, Вера Фёдоровна, умерла ваша мама.
Вера замерла с трубкой в руке. Она ждала этого, знала, что матери уже восемьдесят, но всё равно сообщение ошеломило. Боль потери разлилась в груди, она ощутила пугающую пустоту в сердце.
«Может, зря я послушалась и уехала? Была ли бабушка права, отправляя меня с ребёнком из Беловодья? Они обе закончили свой земной путь вдали от нас, никто не услышал их последних слов и просьб. Как больно. Стоил ли отъезд того одиночества, на которое они обрекли себя добровольно?» – роились мысли в её голове.
Вера попросила знакомую няню из детского сада трое суток побыть с Дашей. Свой отъезд объяснила срочным обследованием в медицинском глазном центре Краснодара.
***
Покидая родной поселок Беловодье, она печально оглядела старый крепкий дом. Тут прошло детство, здесь познала счастье и горе, здесь осталось её сердце. Окна, наглухо закрытые ставнями, рвали душу. Соседи за небольшую плату согласились присматривать за домом, косить траву в саду и огороде. Вера Фёдоровна не решилась продать семейный дом: лелеяла надежду, что когда-нибудь сможет сюда вернуться. Хотелось кричать в голос: она осталась одна с маленьким ребенком на руках. Даже на расстоянии бабушка Настя поддерживала её дух – без неё она стала слабой.
«Никому мы с тобой Даша не нужны», – печалилась Вера, стоя перед домом.
Игорь за прошедшие три года позвонил только один раз. Сухо сообщил, что снова женился. Молодая жена ждёт ребёнка – чужая дочка ей совершенно не нужна. Больше звонков от него не было.
И вот теперь предстояло объяснить внучке: почему у соседки щупальца из тумана?
Вера Фёдоровна с ужасом ожидала этого дня и втайне надеялась: у Даши не будет семейного дара, и она спокойно проживет тихую обычную жизнь. Вера Фёдоровна души не чаяла в крохе и после всех потерь, надеялась сохранить хотя бы её. Сегодня на кладбище их спокойный мир рухнул, разлетелся на осколки, внеся суматоху в налаженный быт. Вере Фёдоровне пришла в голову спасительная мысль.
За завтраком она поинтересовалась у внучки:
– Солнышко, помнишь тётю Полю на кладбище?
– С осьминожками? – уточнила Даша. – Конечно, помню.
– Дашенька, не пугайся – это у тебя дефект зрения. Никаких щупалец вокруг тёти Поли нет. Глазки твои немного болят. Ну, видишь ты так, – пыталась объяснить бабушка и донести до внучки свою мысль. – Помнишь, ты смотрела через цветное стекло, и всё вокруг было разноцветным?
Малышка прекратила есть кашу.
– Помню, а где мое стекло? Я снова хочу смотреть в него.
– Даша, послушай меня внимательно. Твои глаза неправильно видят, как через стекло. Ты поняла меня?
– А это не больно? – забеспокоилась Даша.
– Нет, не больно. Просто не обращай на это внимания. Только не говори никому, а то дети дразниться будут.
Вера Фёдоровну собрала посуду со стола и задумчиво посмотрела на внучку: «Сработает или нет эта уловка, покажет время. Права ли бабушка Настя, ограждая девочку от семейного дара? Нужно ли скрывать это от Даши? Не похожи ли мы на страусов, прячущих голову в песок? И как долго мне удастся морочить малышке голову?»
Даша получила трехцветное стекло и теперь развлекалась, рассматривая сквозь него улицу.
– Можно я пойду гулять во двор? Скоро Ира выйдет из дому. Покажу ей своё стеклышко.
Даша состроила уморительную рожицу, ожидая ответ.
– Иди, а когда выйдет твоя подружка, гулять будете у нас во дворе. Хорошо?
Даша послушно кивнула, деловито уложила игрушки и цветное стекло в детскую сумочку. Вера Фёдоровна усмехнулась, внучка выходила на прогулку, будто собиралась в поход.
За прошедшие четыре года Вера Фёдоровна так и не смогла привыкнуть к новому дому. Она постоянно ощущала тоску по прежней жизни, по оставленным друзьям, по старому дому. Нынешнее жильё было небольшим: две маленькие спальни, зал, коридор и крохотная кухня. Вместо сада на заднем дворе раскинулся огородик с травами. Вся улица Садовая состояла из одинаковых, стандартных домов, построенных совхозной строительной бригадой для рабочих. После перестройки, приватизировав дома, некоторые собственники продали их: слишком неудобными и тесными оказались жилища. А самое главное: возле построек было мало земли. Две сотки для села – насмешка над душой деревенского жителя. Основным достоинством этих домов была дешевизна. В первый же год после переезда Вера Фёдоровна, напуганная «тёмными», превратила дом в крепость. Поставила железную входную дверь, на окна – крепкие ставни. Через несколько лет спокойной жизни она перестала закрывать ставни на ночь и успокоилась: «тёмные» потеряли их след. Единственная представительница вражьих сил соседка Полина вскоре утратила свою черноту.