Иволга

Казалось – обошлось. Аня родилась крепким, здоровым ребенком. Малышку полюбила вся семья. В десять лет у девочки проявился дар. Рядом с мамой и бабушкой она начала учиться искусству врачевания. Вера, глядя на дочку, оживала. Грустное лицо женщины озарялось улыбкой. Аня обещала вырасти в сильную знахарку: могла исцелять наложением рук. Обнаружилось это случайно. Ставя соседскому мальчишке примочки от фурункулов на живот, ей захотелось подольше подержать руки над ранками. На следующий день обнаружилось, что гнойники прорвали и даже частично зажили, чего раньше никогда не было. Потом проявились и другие свойства дара. Аня убирала головную боль, прикоснувшись к вискам больного. Могла снять приступ почечной колики, усмирить зубную боль, мышечные спазмы. Подрастая, девочка превращалась в чудесную девушку. Внешне она очень походила на отца, но характером мягким, добрым, искренним пошла в мать. Анна вышла замуж за одноклассника, родила дочку Дашу. Молодые вместе жили мало, больше находились в разлуке. Отец девочки учился в институте, Аня с дочкой жили у бабушки, ожидая, когда молодой папа закончит учебу. Ничего не предвещало беды, но она постучала к ним в дом и осталась надолго.

На вечерней улице пьяный водитель сбил Аню – такую официальную версию следователь озвучил её родным. Ни водителя, ни машины так и не нашли – расследование вскоре прекратили. Дочь Веры Фёдоровны прожила всего двадцать один год. Её короткая жизнь была яркой и насыщенной. Она помогла многим больным выздороветь. Девушка сделала только одну ошибку: не слушая мать, взялась исцелять «тёмного человека». Вера Фёдоровна считала, что именно это и погубило дочь. Бабушка Настя подумала так же, увидев тело внучки. Аня выглядела на много лет старше, словно кто-то перед смертью забрал молодость. Только маленькая Даша не дала Вере Фёдоровне сойти с ума от горя. Игорь, отец девочки, напивался и плакал на кухне, к гробу не подошел ни разу. От него не было никакой помощи.

Спустя месяц после смерти Анны – пропала Екатерина, приехавшая в поселок к родным. Катерина Фёдоровна пятидесятилетняя, солидная дама не могла исчезнуть без следа, но именно так и произошло. Вышла в магазин за хлебом и не вернулась. Заявили в милицию, искали, но никто ничего не видел. Муж Кати погоревал и уехал домой. Детей у них не было, он остался один в опустевшей без жены квартире.

Вера Фёдоровна, уложив годовалую Дашу спать, пошла на кухню пить чай. За столом сидела сухонькая невесомая бабушка Настя.

– Мне нужно поговорить с тобой, Вера. Необходимо, чтобы вы с Дашей уехали. Хватит с нас потерь. Вокруг нашей семьи что-то происходит: появились «чёрные» люди, а мы им, видимо, мешаем. На новом месте не лечи. Не привлекай к себе внимания. Твоя задача – вырастить Дашу! Она будет очень сильной. Ей всего год, а малышка уже светится. Здесь ей не дадут вырасти. Погибнет, как Аня. Я поставила девочке щиты, чтобы скрыть свет. Пока я жива, они закроют Дашу от «тёмных», пусть считают, что девочка лишена дара. После моей смерти щиты продержатся недолго. Дальше будешь защищать её сама. Береги малышку! – Анастасия Глебовна поправила белую косынку на голове, тонкие сухие пальцы старушки подрагивали от волнения.

– Бабушка, почему я ничего не знаю о защите?

– Извини Вера, но я не учила тебя этому. Считала, что это знание не пригодится. Зачем скрывать свет от знающих людей? А теперь, когда ты слаба, поставить Даше щиты всё равно не сможешь, не хватит сил. За год ты должна восстановиться. После моей смерти тебе придется самой защищать Дашу. Я объясню как. Всё иди, собирайся.

Анастасия Глебовна опустила голову, разглядывая рисунок на клеёнке. Она не хотела, чтобы внучка видела, как тяжело ей дается расставание.

Вера схватилась за голову:

– Как я вас, двух старушек, брошу? Кто за вами присмотрит? Куда мы поедем с Дашей? Где будем жить?

Вера оглядела кухню. Всё в ней радовало глаз: покрытый бесцветным лаком пол, жёлтые шкафчики для посуды, большой старинный стол, огромное окно, на широком подоконнике которого стояли горшки с её любимыми цветами.

– Не о том думаешь! – рассердилась бабушка Настя. – Вот адрес. Дом не большой… я купила его два года назад, после того как Миша перестал звонить. Чувствую, что его тоже нет в живых.

– Бабушка, почему ты молчала, – перебила Вера.

– Это ты помолчи и послушай! Я предполагала, что он может пострадать. С каждым годом вокруг нас становилось всё больше «тёмных» людей. Такое впечатление, что они постепенно окружали нашу семью, а теперь начали уничтожать одного за другим. Ты стала невнимательной или, как я подозреваю – «не видящей». Я права?

Вера покаянно опустила голову.

– Давно ты потеряла дар? Почему скрыла от меня? – в голосе старой знахарки чувствовалась боль и обида. В её солидные годы она была по-прежнему бодра, сохранила острый, ясный ум.

– Он неокончательно исчез: изредка я вижу и свет, и тьму вокруг людей. Не говорила потому, что не хотела тебя расстраивать. А ты, бабушка, не преувеличиваешь опасность?

Вера встала и подошла к окну, вгляделась в залитый лунным светом сад. В этом доме она прожила всю жизнь. На высоком тутовом дереве у ворот до сих пор висели качели. Шелковица выросла, детские качели теперь болтались высоко над землей. Аня называла их – небесными качелями. Здесь всё было дорогим и милым сердцу. По дорожкам сада бегала её дочь… Вера закрыла лицо руками, глухой стон вырвался из груди.

Анастасия Глебовна дернулась всем телом, крепко сжала руки в замок.

– Не лги себе, Вера, ты видела, как изменилась Аня. В гробу лежала не молодая девушка, а пожилая женщина. Тот, кто убил нашу девочку, выпил её жизненную силу. В последнее время ты лечила без сердца, сама говоришь, что дар видения совсем ослаб. Вы должны уехать. За нас не бойся, мы с Ольгой справимся. Вряд ли «тёмным» нужны старухи. Приедешь только хоронить нас, одна, без Даши. Не рискуй!