Женщины во лжи

Я до сих пор слышу эти голоса. Насмешливые крики своих одноклассников. Чувствую, как в затылок мне ударяется огрызок яблока, как за шиворот запихивают жука. 

- Что сделал папа? – спросила я у матери, впервые вернувшись домой в слезах, с портфелем, полным камней и разодранных учебников. Мама целовала меня в макушку и тяжко вздыхала. 

Помню ли я отца? Смутно. Что вообще есть воспоминания? Набор запахов, цветов и ощущений. Я помню яркое лето, жужжащих пчел и аромат сена. Молчаливый отец улыбался, глядя, как я прыгаю с чердака амбара в огромный стог сена. Он смотрел на меня по-доброму и чуть удивленно, словно на какое-то чудо, не понимая, что он имеет отношение к его существованию. 

Бабку Аманду – так между собой мы называли ее с мамой, хихикая, я помню гораздо лучше. Она не менялась – вечно в черном, злобная, с поджатыми губами и вечно чем-то недовольная. 

- На что бабушка все время злится? – спрашивала я мать. 

- На наше с тобой присутствие в ее идеальной жизни, - загадочно отвечала мама и трепала мне волосы. – Не обращай на нее внимание. 

После ареста серийного убийцы, Садовника, травили не только меня. Мать заставили уволиться, газон перед нашим домом каждое утро был завален мусором, на гараже всякий раз появлялись ужасные надписи. 

«Проваливайте…» - таково было общее послание. 

Мы уехали в Атланту примерно через месяц после ареста. Мама несколько раз ездила на допросы, но в огромном городе нас никто не знал. Мать вернула нам свою девичью фамилию и велела навсегда забыть о том, что у меня был когда-то отец и бабка. Когда я подросла, она рассказала мне обо всем, что он сотворил. Да я и сама к тому времени уже разузнала. 

*** 

Как странно вернуться в Пайнвуд после всего, что случилось. Полтора месяца прошло, лето заканчивалось, а с ним и каникулы. Скоро начнется учеба, я собиралась устроиться на подработку в исследовательский центр при университете, помогать в составлении многотомника по истории Гражданской войны. 

Эти полтора месяца мой телефон разрывался от звонков. Тэйлор каждый день жаждала убедиться, что у меня все хорошо. Она не представляет без меня жизни и хочет сделать меня героиней своей книги – да, да! Должна же она описать все то, что произошло с нами. Не соглашусь ли я написать что-то типа постдневника? Полковник Хэмптон соизволил позвонить лично и пригласить меня взглянуть на его письма. Он ознакомился с моими статьями на военную тематику. Не каждый день встречаешь юную леди, столь увлеченную этими героическими событиями прошлого. В общем, он ждет меня в любое удобное для меня время. 

Я не имела ни малейшего желания возвращаться сюда. Но звонки полковника звучали все чаще, и уважения ради, я решила, что съезжу только на день, лично поблагодарю его за оказанное доверие и скажу, что это исследование для меня потеряло актуальность. 

И только один из настойчиво звонивших номеров оставался безответным. Номер Дилана. 

Не останавливаясь в городе, я проехала прямо к «Коттонхиллу». Встретили меня гораздо радушней, чем в первый раз. Полковник сам вышел меня встречать – именно такой, каким я его и представляла: статный, седовласый, с аккуратной бородкой. Он прихрамывал на правую ногу и поэтому опирался на трость. 

- Наконец-то! С приездом, мисс Галлахер! 

Фитцпатрик тоже пропищала: «с приездом» и протянула руку к моей сумке. Я позволила ее забрать. 

- Прошу! – широким жестом Хэмптон указал мне на вход в гостиную, где я уже не раз бывала. – Когда вы сообщили мне, что приезжаете, я сразу бросился перелопачивать архив. Отобрал для вас самое интересное! Есть письмо, где мой дед на трех листах описывает Геттисберг! А также дневник моей бабки, она ездила на фронт, искать тело брата… Трагическая судьба… 

- Полковник Хэмптон, я приехала сказать, что не смогу остаться у вас и проводить исследовательскую работу, - бухнула я, едва дождавшись паузы в его монологе. Он посмотрел на меня, как ребенок, которому сказали, что Рождества в этом году не будет. Мне показалось, что он даже постарел. 

- Как..? – пролепетал он. – Но почему? Вы столько времени работали над этой темой… Не понимаю… 

Я сдержанно извинилась и еще раз поблагодарила его. Поднявшись, чтобы уйти, я взглянула на полковника, и он показался мне самым несчастным стариком в мире. Сердце сжалось. 

- Ну что ж, - произнес он, наконец. – Если вдруг передумаете… Дайте знать. Я буду ждать. Мне уже в этой жизни не встретить человека, разделяющего мои интересы и взгляды на историю Юга. Современные исследователи так и норовят все оболгать. Очень жаль… 

- Полковник Хэмптон! – решилась я. – Я все еще увлечена этой темой и даже собираюсь участвовать в написании многотомника по истории Гражданской войны. И мне очень хочется поработать с вами и вашим личным архивом. 

Он расплылся в счастливой улыбке. 

- Но я соглашусь только при одном условии. Вы помиритесь со своей дочерью, Лили. 

Улыбка медленно сползла. 

- Что вам известно о моих отношениях с Лили? – растерянно пробормотал он. 

- Да практически все, - честно призналась я. 

Она тоже звонила мне. Я навестила ее перед возвращением в Атланту, она все еще была в мотеле и ждала приезда мужа. Мы обменялись номерами. Позже она рассказала, что приехал Дик, пришел в Коттонхилл, мягко отставил в сторонку сопротивляющуюся Фитцпатрик, не слушая громовых угроз полковника, поднялся наверх и забрал своего сына. Лили говорила, что пойдет на все, вплоть до судебной тяжбы. Но ей очень жаль одинокого отца. Она бы хотела закончить все мирно. 

- Вас это совершенно не касается, - дрожащим от возмущения голосом ответил, наконец, полковник. Я пожала плечами: 

- Другого ответа я и не ждала. Но попытаться стоило. 

Уже повернувшись к выходу, я услышала: 

- Почему вас это волнует? 

Помедлив, я ответила: 

- Не сомневаюсь, что вам известно, в каком переплете я побывала в свой первый приезд в Пайнвуд. Также вы знаете, кто я и кто мой отец. И последние десять лет я жалела о том, что родилась именно его дочерью. Вы хотите, чтоб ваши внуки с содроганием слушали про то, что их дед – жестокосердное чудовище? Чтоб Лили проклинала вас до конца ваших дней? Так вот, пока у вас еще осталась эта возможность, сделайте все, для того, чтобы не испортить жизнь своей дочери. Чтоб ваши внуки гордились героем-дедом, как вы сейчас гордитесь своим. Не прерывайте связь поколений. Простите, что отняла время. 

Я не спеша вышла из гостиной и направилась к входной двери. Эх, так и не судьба мне покопаться в этих письмах! 

- Шэннон! – окликнул он меня. – Я подумаю над вашими словами. Спасибо за участие и… до встречи. 

Я улыбнулась и вышла. 

*** 

Вывеска кофейни «Веселая чашка» казалась потускневшей. Или это потому, что сегодня пасмурно? Скоро ведь осень. 

Народу внутри почти не было: пара школьников старшего возраста у музыкального автомата, да фермер, уплетавший картошку фри. Дилан поднял голову на звон колокольчика и тут же залился краской. Я, не сдерживая улыбки, села у самого края барной стойки. 

«Только не говори со мной о том ужасе, который происходил тогда, - молила я мысленно. – Я не брала трубку, потому что не хочу, чтоб нас связывало только это. Не с тобой, Дилан!». 

Он медленно подошел ко мне, пытаясь принять спокойный вид. Но я видела, как сжались его губы. 

- Привет, - ласково сказала я, пытаясь вложить в голос всю свою полуторамесячную тоску о нем. 

- Привет, - тихо ответил он и поднял, наконец, глаза. – Вот и ты. 

- Да уж, - нервно усмехнулась я. – Как ты? 

Он пожал плечами и вместо ответа задал вопрос: 

- Проездом или по делам? 

Я хитро улыбнулась и тоже пожала плечами. 

- Слышал про Трикс, - он не знал, куда деть руки и принялся переставлять стаканы. – Рад, что ей дали условный срок. Я следил за процессом, читал в интернете. 

- Да, - кивнула я. Ее причастность к последнему ограблению не доказали, и на судью огромное впечатление произвело ее геройство. 

- Как там дела у Лекси? – спросил он. Самая тяжелая тема, я непроизвольно вздохнула. Он удивленно вскинул глаза. 

- Мы не общаемся, - ответила я, не сумев сдержать слезы. Он вышел из-за стойки, и мы, наконец, обнялись. – Она перестала отвечать на звонки, - жаловалась я. – Тэйлор говорит, что это нормально. Я знаю, что она винит меня в том ужасе, который с ней случился. И я не могу отрицать! Кажется, сейчас она в реабилитационном центре. Надеюсь, ей там помогут. 

Я с содроганием вспомнила затравленный взгляд Кэтрин, который она бросила на меня при первой встрече. Дилан гладил меня по плечам, уткнувшись губами в макушку. 

- А я подал документы в твой колледж в Атланте, - сказал он вдруг. Я удивленно отпрянула от его груди, глядя во все глаза: 

- Ты сделал это?! Правда, что ли? 

- Да, - он смущенно улыбнулся. – Собеседование не прошел, но сказали, что не все потеряно. Можно попробовать на следующий год. А пока поищу в Атланте работу. Ты же за это время натаскаешь меня по истории? 

- Конечно! – ответила я и, пища от радости, повисла на его шее. 

Без сомнения, прошлое отпустить очень трудно. Но, как правило, это единственное условие для обретения счастливого настоящего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Конец

С этой книгой читают

Городское фэнтези

2900

Белые искры снега

Анна Джейн

483598

Психологический триллер

38081

Боль мне к лицу

Гузель Магдеева

532399

Подростковая проза

40074

Любить страшно

Д. Дергачёва

27075