Небо в Океане

«Это какой-то сон. Я просто сплю, - здравый смысл отказывался принимать ту действительность, где так зверски могли поступить с человеком. – Это неправда. Неправда!».

- Отпусти её, - от голоса Разумовского я вздрогнула. За все эти несколько минут он даже не взглянул на меня, продолжая сверлить взглядом что-то у меня за спиной…или кого-то.

«Зверь», - вспомнила я и резко обернулась.

- Ты же знаешь, что не могу. – Все это Данил говорил с улыбкой, глядя прямо в мои глаза. Все внутри коченело от его взгляда: безжалостного, хищного и спокойного. Именно это спокойствие страшило сильнее всего. Будто он уже знал, что будет дальше. Знал, что убьет…

«Это не сон», - по телу прокатилась дрожь, отрезвляя. Я опять посмотрела на Разумовского, только теперь заметив на его теле веревки.

«Нужно освободить его. Нужно выбраться отсюда», - загремело паникой в подсознании, и ноги сами понесли меня вперед, а дрожащие ладони потянулись к путам. Однако развязать Богдана я не успела...

От неожиданного столкновения с полом - охнула, почувствовав саднящую боль в области ребер. Второй вздох с моих губ сорвался оттого, что в живот с силой ударили.

Кажется, Богдан закричал, или это кричала я?

- Молчать! – рявкнул Данил, присаживаясь на корточки передо мной. – Еще раз крикнешь…- вместо слов, парень очертил мои губы окровавленным ножом. Сердце в груди остановилось от этого жеста.

- Отпусти её! Это я виноват! Она здесь не причем! – голос Богдана звучал тихо, но я видела, что он кричал. На сей раз он смотрел на меня. В его глазах, как и в моих, стояли слёзы.

- Не причем? – со смехом в голосе спросил Данил. Он так же сидел надо мной, обрисовывая ножом контуры моего тела: шею, грудь, живот, словно выбирал, с чего начать.- По-моему, она причем. Это ведь ты променял мою Сашу на нее. Та, что лучше, - выплюнул последнюю фразу парень, возвращаясь к моему лицу.

«И почему я не послушала Тину?- животный страх во мне сменился апатией. Так было легче: лежать на полу и не думать, что в этот момент твоей кожи касается лезвие ножа, которым тебя, скорее всего, и убьют. – Надо было по телефону его бросить… Телефон!» - новая идея оживила меня, вернув надежду. Я совсем забыла, о том, что мобильник сейчас находился в заднем кармане моих джинсов. Оставалось только одно: достать его и вызвать помощь, и все это под самым носом у маньяка, что нависал над тобой с оружием в руках. Надежда от таких размышлений опять исчезла…

- Да, это я её бросил! Я, а не Рита! – не сдавался Богдан, голос которого с каждым разом звучал всё тише и тише.

- Ну да, ты же у нас святая, девочка, - лезвие коснулось подбородка. – Не то, что моя Сашенька. Ты знаешь, что это он её испортил?

- Как? – еле слышно спросила я.

Когда-то в университете для студенток проводили занятие по самообороне. Стандартные рекомендации о поведении при нападении. Но одно мне запомнилось четко – если не смогла сразу убежать от маньяка - отвлеки его, тяни время. Именно поэтому я и задала этот вопрос. Мысли о телефоне, не унимаясь, зудели в голове. Мне нужен был шанс. И Данил дал мне его, клюнув на уловку:

- Как? – парень удивленно приподнял брови, а рука с ножом замерла на несколько секунд. – Ах, да! Ты же не знаешь, какая сволочь должна достаться тебе в мужья! – он кивнул в сторону Разумовского, который уже разговаривать, судя по всему, не мог, лишь только сипло что-то шептал.- Но я тебе расскажу…Ты должна знать, за что умрешь, - с устрашающим удовлетворением пообещал Данил, пускаясь в рассказ…

Он говорил сбивчиво и неровно, каждый раз перескакивая с одного на второе. Но суть была ясна – Разумовский мне изменял. Судя по виноватому взгляду Богдана и беззвучным «прости» - Данил говорил правду. Возможно, сиди мы на кухне в обычной обстановке, такая бы новость огорчила меня, но лежа на полу в гостиной с приставленным к шее лезвием – могла разве что немного удивить.

- А потом он понял, что ему никто не нужен, кроме тебя! - выплюнул Данил, кожу на шее опалило – он все-таки порезал меня. – Он бросил мою Сашу! – парень рывком поднялся и приблизился к Богдану, ударяя его кулаком по лицу.

«Это шанс», - поняла я и, стараясь не обращать внимания на пугающие звуки, быстро вытащила телефон, набрав сестру. Вариант с полицией я отмела сразу: во-первых - линия могла оказаться перегруженной, во-вторых – не было времени объяснять, где я и что случилось. Тина же была рядом, и она сразу поймет, что что-то не так, увидев, что я звоню. Надеюсь, поймет…

- Ах ты, сука! – Данил вырвал телефон из моих рук, запустив им об стену, а потом со всей силы ударил меня ногой в живот. От нестерпимой боли крик сам выбился из груди. – Я сказал молчать! – следующий удар пришелся по голове.

«Не успела», - шепнула надежда, а перед глазами появилось любимое лицо:

- Саша, - то ли позвала, то ли попрощалась я, прежде чем утонуть в темноте…

***

Месяц спустя…

- Саша… - Лекс резко распахнул глаза, жадно хватая воздух ртом.

- Опять кошмар? – спросил Пашка, который сидел в соседнем кресле.

Парень кивнул, прижимая руку к груди. Он снова видел, как она умирает, и снова не мог ничего сделать. Просто стоял и смотрел, как её пожирает темнота…

- Может, всё-таки к мозгоправу? – спросил Ник, что сидел с другой стороны.

Весь состав группы «Меридианы» находился сейчас на борту самолета. После месяца «каторги», - как окрестил их работу в одной из звукозаписывающих студий Лондона Кир - они наконец-то возвращались домой.

Хоть Сашка тогда соврал Разумовскому, что сцена ждать не любит, но ошибся в другом – работать им всё же пришлось: Краснов, устав сидеть в больнице, начал рваться на волю, к сцене. Менеджер, конечно же, сдерживал его порывы – здоровье солиста было важнее, но и Пашка не уступал. Солист даже умудрился два раза сбежать из больницы! На третей попытке побега их менеджер сдался и, согласовав все с Красновым, пошел уговаривать продюсера. Решение оказалось простым: записать новый хит, а лучше несколько. Группа «Меридианы» после затяжного молчания, должна была объявить о своем возвращении громко. И теперь, спустя месяц изнуряющей работы, Марков не сомневался, что именно так и будет.