Страница 107 из 132
А последним стало принятие.
Не её, а себя.
Разумовский не ошибался, когда окрестил себя «особенным». Вот только особенность его таилась вовсе не в целеустремленности, а в видении мира. Богдан всегда воспринимал всё иначе: там, где обычный человек примечал неброский серый, он мог распознать стальные переливы, и оттенок грозового неба; там, где белый снег представлял собой заурядное явление – настоящее чудо; там, где многие видели глаза – вселенную. Разумовский обладал очень редким талантом – зрением художника, и мог бы им стать, и даже прославиться, если бы не маниакальное желание матушки уничтожить его дар. Она насколько ненавидела это в нем, что вскоре и Богдан стал сам ненавидеть свою «уникальность».
И ненавидел бы до сих пор, если бы не девушка, которая видела то же, что и он. Которая научила его не бежать от себя, а принимать.
Однажды Лебедева просто пришла к нему и, всучив в руки карандаши и альбом, заставила рисовать. Богдан, конечно же, не соглашался, но обиженные синие глаза сделали свое дело - он терпеть не мог, когда Рита расстраивалась.
- Чувствую себя, словно ДиКаприо в «Титанике», - фыркнул Разумовский, внимательно рассматривая девушку, что сидела в пол оборота, позируя ему. От Ритиного предложения нарисовать яблочко, парень отказался, заявив, что если и должен страдать, то только обоюдно.
- Хорошо, что не Бэзилом, - хмыкнула Лебедева. – Я не готова разделить участь Дориана Грея.
- Ты прямо, как Алекс, - искренне улыбнулся парень, однако губы его быстро сомкнулись в жесткую линию – он не любил, когда прошлое в нем брало верх над настоящим.
- Тот самый друг детства? – улыбнулась в ответ Рита, уловив теплоту его голоса.
- Тот самый, - отмахнулся Богдан и, чтобы закрыть тему, скомандовал: - Замри!
Далее совместный процесс творчества захватил их целиком: Рита прилежно позировала, вставляя шуточки насчет мести художника посредством картины, а Разумовский старательно пытался изобразить её черты на бумаге. Он то стирал, то по новой рисовал то же самое, то ругался про себя, когда у него что-то не получалось, то по-детски радовался, когда штрих выходил, как нужно.
Богдан вдруг почувствовал свободу и легкость, будто кто-то стянул с его плеч непомерную ношу, и он смог наконец-то выпрямиться в полный рост. А еще Разумовский увидел – яркое солнце в заразительной улыбке и безбрежный океан в синих глазах. Наверное, он впервые смотрел на Риту, как не на возможность повысить свой статус, а как на обычного человека. Или не совсем обычного…
Чистота, доброта, открытость – это всё искрило в ней яркими бликами на воде, рябило волнами и отражало зеркалом его суть: темную и истлевшую. И чем яснее становился рисунок, тем больше Разумовский понимал это. На плечи вновь упал груз. А во рту появился отчетливый привкус презрения, от которого мутило.
- Мне нужно…- парень резко подскочил и поспешил в ванную.
Богдан трясущимися руками открыл кран с водой, намереваясь смыть с себя эти чувства. Избавиться от них. Но глаза напротив не дали ему этого сделать.
Гниль – вот что он увидел в своем отражении. Изъеденный личинками кусок мяса – вот во что превратилась его душа. То, с чем он боролся все эти годы и презирал в других, стало им самим.
«Как они…» - прошипел внутренний голос, а в следующую секунду ненавистный образ пошел трещинами.
- Богдан! – Рита немедля прибежала на звук бьющегося стекла. – Что случилось? – девушка недоуменно посмотрела на разбитое зеркало и окровавленную руку парня.
- Случайно задел, - выдавил из себя улыбку Разумовский.
- Ну, ты даешь, - покачала головой Рита и тут же принялась суетиться вокруг него, заставив солнечные блики заиграть по новой.
- Выходи за меня, - вдруг выпалил парень, отчего Рита, что в это время накладывала ему повязку, выронила бинт.
- Что? – испуганно переспросила девушка.
- Будь моей женой, - уверенно произнес Богдан.
Он давно планировал сделать предложение Рите. Только вот в его планах вместо тесной ванной комнаты, присутствовал шикарный ресторан. А вместо личного уединения, несколько десятков гостей, которым собственно это представление и посвящалось бы. Но разве можно растрачивать её улыбку и блеск глаз на этих алчных кретинов?! Разве можно делить её с кем-то?!
Нет. Богдан больше не хотел делить её. Как тьма стремиться завладеть светом, так и он стремился завладеть Ритой. Без остатка и навсегда.
- Бодь…- Рита нервно прикусила губу, и отвела взгляд в сторону, пытаясь подобрать нужные слова, но парень опередил её:
- Подумай! – воскликнул тот, заметив её неуверенность. – Я буду ждать сколько угодно, - с умоляющим взглядом добавил он.
Спустя два месяца Богдан таки дождался заветного «я согласна» - смущенного и в то же время решительного. А потом сделал главную ошибку - написал Алексу.
«Чертов Марков!» - раздраженно прошипел в мыслях парень, разглядывая вчерашнее ммс-сообщение.
«С праздником, любимый!» - значилось над изображением, где двое когда-то самых близких людей в мире разбивали этот самый мир. Руша и так расколоченные стены до фундамента.
-Ммм…- негодующе простонала Рита, отвлекая внимание парня на себя.
Девушка, пытаясь скрыться от настырных лучей света, уткнулась лицом в подушку, возмущенно посапывая на такое наглое вмешательство в её сон.
От этой милой картины ледяная корка внутри него треснула, и Богдан впервые за долгие годы решил пройти в противовес голосу разума:
«Нет, она не такая», - парень осторожно поднялся, желая спрятать её от солнца, а может, и от всего мира.
Но стоило ему подойти к окну, как рассудок опять взял верх и на сей раз кареглазый был с ним солидарен:
«Это все он виноват!» - кричало внутри, пока он разглядывал светловолосого парня, который стоял возле внедорожника.
Кремовая портьера резко дернулась, а в следующий миг белая резная дверь плавно закрылась – Богдан не хотел будить Риту. И не хотел, чтобы она стала свидетелем его разговора с «другом».