Домой возврата нет

- Ладно, давай сюда!.. Отцепились бы хоть на время, нашли бы себе кого другого... Эй, ты! - Он вдруг нацелился грозным указующим перстом на какого-то злополучного малыша. - Ты чего сегодня опять явился? Я для тебя уж двадцать раз расписывался!

- Нет, сэр, мистер Крейн! - с жаром возразил мальчишка. - Это был не я, вот ей-богу!

- Ведь я прав? - призвал Небраска в свидетели остальных. - Разве этот малый не приходит сюда каждый день?

Мальчишки заулыбались, огорчение товарища их забавляло.

- Верно, верно, мистер Крейн! У него цельная тетрадка такая, и на каждом листочке вы расписались!

- Да вы что! - вскричала жертва, возмущенная таким предательством. Врете нахально, чего выдумали! Вот ей-богу, мистер Крейн. - Он опять поднял умоляющие глаза на Небраску. - Не слушайте вы их! Вы только мне подпишите ай-то-граф. Пожалуйста, мистер Крейн, это ж одна минутка!

Еще мгновенье Небраска с притворной суровостью смотрел на мальчонку; потом взял протянутую тетрадку, наскоро нацарапал через всю страницу свое имя и отдал тетрадь владельцу. На миг накрыл широкой ладонью встрепанную макушку, неловко погладил, тотчас легонько, шутливо оттолкнул и зашагал прочь.

Жилище Небраски в точности походило на сто тысяч таких же в районе Бронкса. Уродливое здание рыжего кирпича с ложным фасадом - по углам крыши торчали какие-то бессмысленные башенки, во всем чувствовались потуги на роскошь. Комнаты, маленькие и тесные, казались еще тесней оттого, что заставлены были громоздкой и чересчур пышной мебелью. Стены гостиной, какие-то рыжеватые в крапинку, украшены были только двумя сентиментальными цветными литографиями, а с почетного места над камином, из овальной позолоченной рамы, с увеличенной, ярко раскрашенной фотографии серьезно, в упор смотрел на каждого входящего Небраскин сынишка, снятый в возрасте двух лет.

Жена Небраски Миртл была маленькая, кругленькая, с миловидным кукольным личиком. Его венком окружали круто завитые кудряшки цвета спелой кукурузы, пухлые щеки ярко нарумянены, пухлые губы намазаны. Но держалась и разговаривала она просто, безыскусственно и сразу пришлась Джорджу по душе. Она встретила его теплой, дружелюбной улыбкой и сказала, что муж ей много про него рассказывал.

Все уселись. Мальчуган, которому было уже года три-четыре, сперва застенчиво прятался за мамину юбку и только изредка из-за нее выглядывал, но потом осмелел, перебежал через комнату к отцу и стал карабкаться ему на колени и на плечи. Небраска и Миртл наперебой расспрашивали Джорджа, как он жил все эти годы, что делал, а больше всего - о поездке в Европу, о разных странах, где он побывал. Похоже, Европа казалась им неправдоподобно далекой, и всякого, кто повидал ее своими глазами, окружал некий ореол романтической необычайности.

- Где ж ты там ездил? - спросил Небраска.

- Да почти повсюду, - сказал Джордж. - Был во Франции, в Англии, в Голландии, Дании, Швеции, Италии - все объездил.

- Вот, черт меня подери! - простодушно изумился Крейн. - Здорово ты всюду поспеваешь!

- Ну, не так, как ты, Брас. Ты-то всегда в разъездах.

- Кто, я? Черта с два. Я ж ничего нового не вижу, все одно и то же. Чикаго, Сент-Луис, Филадельфия - там я тысячу раз бывал, завяжи мне глаза, и то дорогу найду! - Он досадливо отмахнулся. И вдруг уставился на Джорджа, словно в первый раз увидел, наклонился и хлопнул его по коленке. - Ах, черт меня подери совсем! Так как же ты живешь, Обезьян?

- Да не жалуюсь. А ты-то как? Хотя чего спрашивать. Я про тебя все время читаю в газетах.

- Верно, Обезьян. Год у меня был неплохой. Но знаешь, брат... - Крейн вдруг покачал головой и усмехнулся. - Старость не радость.

Он чуть помолчал, потом продолжал негромко:

- Я в спорте уже семь лет, с девятьсот девятнадцатого, для нашей игры это не шутка. Редко кто протянет дольше. Когда столько времени гоняешь мяч, можно и со счету сбиться, только считать ни к чему, ноги сами подскажут - упрыгался, мол.

- Помилуй, Брас, ты-то еще молодцом! Стоило сегодня поглядеть, как ты лихо носился по полю - жеребенок, да и только!

- Угу, - пробурчал Небраска. - Поглядеть - так, может, и жеребенок, а только чувствую я себя вроде старой клячи в борозде. - Он опять умолк, потом смуглой рукой тихонько потрепал старого друга по коленке и сказал коротко: - Нет, брат. Когда покрутишься с мое, так уж знаешь, что тут к чему.

- Да будет тебе дурака валять! - заспорил Джордж, вспомнив, что Небраска старше его только двумя годами. - Тоже старик нашелся. Тебе ж всего двадцать семь!

- Да-да, ясно, - спокойно сказал Небраска. - Только я верно тебе говорю. В этом деле много дольше моего не продержишься. Понятно, Кобб, Спикер и еще кой-кто - эти играли подолгу, но таких по пальцам перечтешь. Обыкновенно бейсболиста хватает на восемь лет, а я уж семь отыграл. Так что, коли меня хватит еще годика на три, жаловаться нечего... Черта с два! - прибавил он, чуть помолчав, и в голосе его вновь зазвучал былой задор. Мне и так и сяк жаловаться нечего. Пускай хоть завтра дадут отставку, все равно, я знаю, я свое дело делал неплохо... Верно, жучишка? - весело и громко сказал он сыну, примостившемуся у него на коленях, подхватил его могучими руками и стал баюкать, как младенца. - Старина Брас свое дело делал неплохо, верно я говорю?

- Мы с Брасом оба так считаем, - вставила Миртл; во все время разговора она раскачивалась в качалке и безмятежно жевала резинку, - прошлый год раза два мы уж думали, Браса сплавят в команду поплоше. Помню, перед игрой он мне говорит: "Ну, говорит, старушка, чует мое сердце, коли я нынче не отобью мячей, двинемся мы с тобой в путь-дорогу". - "Куда, говорю, двинемся"? А он мне: "Я, говорит, не знаю, куда, а только пошлют они меня подальше, коли не будет мне удачи, уж чует мое сердце: нынче или никогда!" А я гляжу на него, - все так же безмятежно продолжала Миртл, - и говорю: "Так ты, говорю, чего от меня хочешь? Приходить мне нынче или не приходить?" Он вообще-то, знаете, не любит, чтоб я там была, когда он мяча не отобьет, говорит, от этого ему и невезенье. А тут поглядел он на меня, вижу, вроде призадумался, а потом враз решился и говорит: "Коли хочешь, говорит, приходи, все равно, мол, мне уж так не везло, хуже некуда, а может, пора бы этому делу перемениться, так ты, мол, приходи". Ну, я и пошла, и уж не знаю, я ли ему счастье принесла или еще что, а только тут-то ему и повезло, - докончила она, мирно раскачиваясь в качалке.