Страница 112 из 129
Во многом объяснения Кости, а также детали, выясненные позднее, позволили восстановить некоторые обстоятельства его жизни. Узнала и то, какое отношение ко всей этой истории имел Сергей. Вот ведь, не хочу ругаться, жук оказался…
Однако, если бы не его алчность (или все-таки жадность?), кто знает, чем бы все закончилось.
Не теряя нить повествования, параллельно прислушивалась к себе. Да, я злилась, считая себя брошенной и забытой. И в какой-то мере оказалась права. Только амнезия – последствие ранения, полученного при спасении меня. А невесту подсунули уже потом, когда проявилось осложнение от полученной травмы. И я понимала состояние Кости, когда память неожиданно вернулась, и вскрылось, что самые близкие люди, которым он безоговорочно верил, обманывали, используя в своих целях: что отец, что невеста, что остальные.
Мне, правда, стало его искренне жаль, но «вредина» внутри прощать не торопилась.
– … и так я добрался до твоего дома. А этаж и дверь я уже помнил, – закончил Костя.
Нам с Таней требовалось время переварить услышанное, Косте – чуть успокоиться. Заметила, как он переживал и волновался во время рассказа. Слишком часто поправлял оправу. Даже, когда этого делать было необязательно.
Мы просидели на кухне ни один час, слушая историю Кости. К тому моменту, когда были даны все объяснения и комментарии, проснулась Делия. По заведенному распорядку дня с ребенком следовало погулять.
– Вот засиделась я тут с вами, а нам на прогулку пора! – ловко выскочила из-за стола Татьяна.
Я тоже попыталась встать, но была тут же усажена обратно. Подруга элементарно не дала этого сделать, надавив на плечи.
– С малышкой я погуляю, а ты свои проблемы решай, – улыбаясь, шепнула Таня в самое ухо и добавила: - не будь стервой, не дури. Дай парню шанс.
И выпорхнула из кухни, оставив нас вдвоем.
Все же встав с места, проследила, чтобы Делию одели должным образом. Затем наступила очередь коляски, в карманы и отсеки которой поместила самое необходимое на все случаи жизни. Как заботливая мама старалась предвидеть непредвиденное.
Татьяна выносила малышку на руках, я же собиралась, как обычно, спустить коляску сама.
– Позволишь? – Костя мягко, но настойчиво убрал мои руки.
– Я могу и сама. Без тебя до этого обходилась…. – сказала, а в голове раздался внутренний голос: «Ну и зачем ты его под пресс пустила? Он же обидится».
«Ну и пусть!» – влезло в разговор мое второе «я».
Однако Костя поступил умнее. Понял, что моя грубость – не более чем защитная реакция.
– Верю, что можешь. Знаю, что делала неоднократно без меня, – произнес Костя, спуская коляску. Татьяна с малышкой шла следом. – Но теперь-то я тут. И буду помогать. Она ведь и моя дочь тоже…
И так мы вдвоем в пустой квартире. Воцарилась неловкая пауза. Ни я, ни Костя не знали, что еще сказать и о чем поговорить. Только бросали друг на друга многозначительные взгляды.
Костя не выдержал первым.
– А можно душ принять, пока никого нет? Я только и успел, что забросить вещи в номер. Потом сразу к тебе рванул.
– Конечно, можно. Иди, принимай, – сказала и тут же задала вопрос: – Ты остановился в гостинице? – «Вот для чего я это спросила? Мне неинтересно… мне неинтересно…».
– По правде говоря, до последнего не был уверен, что позволишь остаться, – признался Костя.
Спустя пять минут из ванной комнаты раздался громкий голос:
– Я полотенце забыл!
– Хорошо, сейчас принесу, – крикнула в ответ.
Пока подходила к бельевому шкафу, открывала дверцу, выдвигала нужный ящик и вытаскивала банное полотенце, не прекращала думать над рассказом Кости о потерянной памяти и попытках наладить жизнь без меня.
– Вот держи, – произнесла я, смело заглянув в ванную.
Прямо перед моими глазами за полупрозрачным стеклом показалось обнаженное тело мужчины.
«Можно подумать ты его раньше голым не видела…» – не сдавалась во мне «вредина».
Но я ее уже не слушала. Взгляд непроизвольно скользнул по бугоркам мышц, широкой спине, опустился ниже… Задержался на струях воды, стекающих по загорелой коже…
Невольно облизнула мгновенно пересохшие губы. Пульс заметно участился.
Сознание выдало живописную картину: я прижимаюсь к мускулистому телу, впиваюсь в кожу ноготками, а жадными поцелуями начинаю терзать Костины губы...
«Хочу… Как же я его хочу…» – обреченно простонало мое второе «я».
Встряхнув головой, сгоняя наваждение, протянула Косте полотенце и поспешно вышла, захлопнув дверь. После чего прислонилась к ней спиной, глубоко и шумно дыша.