Илья Муромец

- Борис? Это ты, мой мальчик?Помоги мне встать, - говорил он. Все узнали князя Владимира, но как же он был не похож на себя. Великий воин, покорявшие страны, предстал перед своими спасителями сгорбившимся больным стариком в ночной рубахе на голое тело. Киевские бояре взяли его под руки и помогли встать, князь едва волочил ноги.

- Бориса здесь нет, - говорили они, - он ещё не вернулся из похода.

- Тогда кто же привёл вас сюда? Что за боярин одолел Идолища и тем самым сделал себя достойным высшей награды?

- Это не боярин, владыка, это богатырь – Илья Муромец, которого ты отправил воеводой на заставу в Глухово.

Князь замер, ноги его подкосились, тело задрожало. В это время Илья, так же взятый под руки своими спутниками, дохромал до старого Владимира. Князь внимательно посмотрел в его лицо, даже прикоснулся к щекам, погладил их ладонями, а затем притянул к себе и поцеловал в лоб.

- Так ты отплатил мне добром за злую волю? – спрашивал князь, - но почему, я не понимаю? Зачем ты спас меня, рискуя жизнью? Зачем вступил в схватку с этим исчадьем ада?

- Ты – мой князь, а Русь – это моя родная земля, - отвечал богатырь.

- Лучше не сказал бы никто из моих бояр. И всё же, я должен тебе, Илья Муромец, а я не привык оставаться в долгу. Скажу, что мне для тебя сделать? Проси всё, что хочешь.

- Лишь об одном хочу просить тебя, владыка, - отвечал Илья. – Чтобы мир был на Руси, нам нужен мир и в твоей семье. Отпусти на волю своего сына Святополка, помирись с ним.

- Ну уж нет! – топнул ногой князь, и оттого у него снова подкосились ноги, но бояре удержали его, - об этом ты просить не можешь, это моё дело, это моя семья, и тебя это не касается. А для себя проси всё, что хочешь: золота, почестей, боярского звания.

- Благодарю, князь, но я не могу быть дружинником, я уже принёс богатырскую клятву, и не могу её нарушить. Для себя я не хочу ничего, желаю лишь служить своей стране, чтобы она процветала и крепла, чтобы была богатой и независимой.

- Благородно. Что ж, Илья, возможно, и нет такой награды, которая была бы достойна такого мужа. Но если ты хочешь служить своей стране и оставаться богатырём, отныне я своей волей назначаю тебя богатырским воеводой над всеми киевскими и русскими богатырями.

Вымолвив это, князь стал терять силы, и его посадили на лавку. Владимир серьёзно ослаб, упыри его морили голодом. Кровососы не любили готовить пищу, ели сырое мясо и всякую заразную дрянь, этим же кормили заложника. Князь есть отказывался, иной раз сам готовил для себя еду, когда было из чего, и когда силы позволяли. Ночами кровососы не спали, а шумели и бесновались, оттого их больной пленник спал плохо и пользовался каждой минутой покоя, чтобы немного вздремнуть. В целом дни заточения сильно подкосили здоровье старого Владимира.

- Меня вы, братцы, выручили, - говорил позже своим спасителям князь, - а вот Русь нам спасти ещё предстоит. Мне этот мерзкий упырь – Идолище намекал всё время на измену. Говорил, что нет у меня на Руси уже власти, что кровососам кто-то помог меня схватить, а может и попросту сдал. Кто-то хотел, чтобы меня взяли именно живым, уж не знаю, зачем. И это при том, что этой осенью дань из Новгорода к нам так и не пришла, а гонцов моих прогнали. Стало быть, против моей воли пошёл ещё и сын мой – Ярослав, князь новгородский. А ты, Илья, говоришь: Святополка выпусти. Ты лучше подумай, как Ярослава со мной помирить, да заставить его мне дань платить.

- Прости, владыка, - отвечал Илья, - но это меня не касается. Ты сам сказал, что это дела твоей семьи. Поручи мне лучше разыскать изменников, что выдали тебя Идолищу. Я про измену сам догадался, оттого и понял, где тебя искать. Чувствую, предатели засели в Блудовом посаде, но не только. Без поддержки из Киева они бы не такое не решились.

- Что ж, Илья, быть по сему. Поручаю тебе расследование и наделяю всеми полномочиями. Можешь допрашивать и пытать всех, кроме моей семьи и митрополита. Даю власть тебе казнить и миловать даже людей из дружины, и пока не приедет Борис, вершить суд от моего имени. А я останусь здесь, в Берестове, буду ждать возвращения сына, чтобы вместе с ним подумать, как быть с Ярославом.

Уже ночью из Киева пришло ещё одно войско. Гонцы боярина Дмитрия привели-таки подмогу, хоть уже и было поздно. Владимир на следующий день отправил их всех во Блудов. В Блудове, как и ожидалось, не было уже ни души. Сбежали и ополченцы, и богатыри, и даже местные собаки и кони словно растворились в воздухе. Илья же на следующий день в компании бояр и глуховцев с княжеской грамотой и печатью отправился в Киев, чтобы править. Это было ясно всем: полномочия, которые получил новый богатырский воевода, были такими широкими, что делали его правителем всей Руси. Конечно, богатырская клятва его ограничивала, он не мог причинять вред христианам, но он мог приказать священникам, чтобы они отлучили человека от церкви, и такого преступника можно было уже пытать и казнить. Илья чувствовал, что за изменой стоят и некоторые церковныечины, но здесь ему уже в самом начале расследования устраивать сыск не позволили. Священники друг за друга были горой, на допросах молчали, уговорам не поддавались. Вместе с блудовцами исчезла и последняя ниточка, за которую можно было ухватиться, и следствие с самого начала уже стало заходить в тупик. А меж тем Михаил Игнатьевич и Василий Касимеров стали вдруг закадычным друзьями и при этом сказочно разбогатели. Василий купил себе целый корабль. Как выяснилось, прежде он был моряком, пока нелёгкая не занесла его в наёмники. Касимеров взялся за дело с невероятной деловитостью, оснастил судно по первому разряду, нанял лучших моряков, некоторых из которых знал лично. Но корабль так и не отплыл из гавани, а превратился в большой кабак, в котором Василий выпивал со своими старыми друзьями и хвалился судном перед девками и киевскими богачами. Михаил в свой черёд основательно занялся богатырским киевским войском, следил за тем, чтобы не было пьянства и драк, мирил тех, кто ссорились, отправлял людей на заставы и отзывал с застав. В Глухово было приказано привезти огромную повозку стальных инструментов: сохи серпы, топоры, и раздать их местным хуторянам для обработки земли. Василий лично отрядил в ту местность несколько кузнецов, чтобы ковали сталь и других обучили этому делу.