Илья Муромец

- Идолище – опасный противник, - нахмурился отец Иоанн.

- Ты слышал о нём, владыка?

- Кое-что слышал, да в основном ерунду всякую. Говорят, он обладает невероятной силой. Говорят, что он отец всего поколения упырей. Все кровососы, что есть сейчас в мире – пошли от него. Но я в это не верю.

- Почему?

- Да потому, что это поколение зародилось около тысячи лет назад. Да, это поколение сильнее прежнего. Прежде упыри, конечно, жили долго, но через сто лет после обращения всё равно умирали. Они не старели, но кровь у них была больная, и потому разные болезни их убивали. Они затем и пили чужую кровь, потому как своя была больная и ко всяким инфекциям неустойчивая. Новое поколение не понятно, сколько живёт, но гораздо дольше. Инфекции им не страшны, старости они тоже не знают, я слышал про таких, которым было 500 лет. И вот теперь говорят, что есть такой, которому 1000 лет, отец всего нынешнего поколения. И говорят, что это Идолище. Не может быть.

- Почему же, владыка?

- Да потому, что самых сильных и самых первых из них давно истребили. Их истребляли римляне, истребляли христиане, истребляли в большом числе мусульмане. Не могли они уцелеть, не мог упырь, который появился тысячу лет назад, дожить до наших дней. Тут, Илья, нужно понимать, что за существа эти кровососы. Они сами сдавали своим врагам своих вождей. Например, приходили к охотникам и предлагали: мы вам вождя своего отдадим, а вы нас отпустите. Чаще всего охотники на это соглашались. Упыри никогда долго не бывают верны своим вождям. И этого Идолища однажды истребят, предадут свои же, шайка разбежится, это вопрос времени.

- А до той поры не смогу я выполнить своей миссии?

- Да, пока придётся подождать какое-то время. Заступишь в киевское богатырское войско, послужишь. А там мы добьёмся, чтобы тебя перевели в Новгород. Как раз сейчас в Киев прибыли новгородские богатыри и сам их воевода – Микула Селянинович. Через два дня князь Владимир устраивает для новгородцев пир. Мы, священники, пиры не любим. Там шутов всяких много, много греха. Поэтому я долго там не задержусь. А тебя проведу, с кем нужно, познакомлю. Всё равно тебе никто бы сразу целое войско не дал бы, чтобы воевать против Горыныча. А один на один ты был с ним вряд ли столкнулся: у него самого есть целое войско. Так что не печалься, придёт ещё твоё время.

- Да я не за то печалюсь, - отвечал Василий, - я пришёл к тебе с покаянием в страшном грехе. По пути к Киеву я попал в дом одной честной женщины, хоть и язычницы-феи. Она прониклась ко мне нежными чувствами, а я к ней. Но однажды один из моих богатырей силой взял её, и ей понравилось. Она не сопротивлялась, как будто так и надо. И я напал на своего друга, чтобы убить его, а когда не смог этого сделать, от злости приказать сжечь двор несчастной женщины и перебить всех её рабов-упырей. А после этого я своими руками убил Соловья. С тех пор нет мне покоя, совесть мучит меня. Я раскаиваюсь, как мне быть?

- Ты не раскаиваешься. Раскаяться, значит, привести свой ум в такое состояния, в котором ты смог бы действовать иначе. Скажи, в такой же ситуации ты бы поступил теперь по-другому? Сделал бы что-то иначе?

- Убить своего друга-богатыря? Нет, я бы не смог. В такой же ситуации я бы поступил так же. А лучше бы погиб. Он ведь почти убил меня, я ему это позволил, я хотел умереть, но меня спасли от смерти.

- Кто спас?

- Другие богатыри, которые возвращались с охоты.

- Другие богатыри, - повторил протопоп Иоанн, - это Бог их послал, Илья. Значит, возможно, на то был замысел Божий. Ведь ты причинил зло той женщине не из злобы и корысти. Ты хотел её исправить, сделать её лучше, привести её ко Христу из тьмы язычества. Кто знает, может это тебе удалось? А упыри и такуже мертвы, у них нет души, а тело проклято. Это не считается убийством.

- Стало быть, нет на мне греха?

- Не знаю, да и не мне о том судить. Но у Бога на тебя план, полностью ведомый лишь ему одному. А раз так, тебя нельзя мерить той же меркой, что и других. Тобой движет благодать Божья, следуй ей в сердце своём, и тогда ты всегда будешь прав. Я же именем Бога дарую тебе прощение.

Глава 19.

Пир.

Через два дня гора Щековица вся наполнилась мужчинами с заплетёнными на затылке в косу волосами. В основном они были светловолосыми, но встречались и чёрные волосы, как у Добрыни. Добрая тысяча новгородцев собралась на пир. Ни одно помещение в Киеве не могло разом принять столько гостей, поэтому дубовые столы поставили прямо на улице буквой «П». От непогоды гостей закрывал большой деревянный навес, под которым в торговые дни вели дела простые горожане. Вокруг места выставили конную и пешую стражу, которая должна была не пускать на территорию непрошенных гостей. Так же здесь находилось несколько деревянных туалетов, складов и бань. Усадить тысячу человек за один, пусть и огромный стол никто и не думал, поэтому здесь повсюду было расставлено множество столов, в том числе и под открытым небом или в прилегающих помещениях. Никто лишний не должен был попасть на праздник, и всё же протопоп Иоанн смог туда пройти и провести с собой одного гостя. Столы уже ломились от еды. Прямо на улице горели костры, в которых служилые люд и гости жарили овечьи и свиные туши, а рядом такие же туши, только сырые, повесив за лапы на ветки деревьев, разделывали. С прочей пищей было проще. Различные хлеба, калачи, блины лежали на столе в большом изобилии, квашенная капуста, маринованные грибы были повсюду, стояли блюда с творогом и густым мёдом. Кроме густого мёда был ещё мёд варёный – для питья, но больше для того, чтобы разбавлять им вино. Вина на столе стояли дорогие, но не разбавленные, а пир предстоял долгий, поэтому, если кто не хотел быстро пьянеть, мог вино и разбавить, к тому же так оно становилось гораздо приятнее на вкус.