Страница 11 из 67
В Муроме в это время невозможно было пройти, не промочив ног. Оттого Илья временно прекратил свои тренировки и упражнения с Ратшей. Но Святогор с ним тренироваться не перестал. Однажды, когда дождь утих, и тучи на время рассеялись, богатырь верхом на коне, хлюпающем копытами по грязи и по лужам, добрался до небольшой избушки, в которой проживал Илья. Двор принадлежал семье коренных муромчан, которые ещё волей Всеволода Додона были поставлены садоводами и с тех пор вот уже в третьем поколении исправно ухаживали за садом и имели немалый доход с продажи фруктов, вина и варенья. Теперь в один из домов этого двора тысяцкий поселил своего близкого друга, что принесло семейству садоводов дополнительный доход. Илья жил с самыми старыми представителями семейства, а потому никому из них не причинял неудобства, даже помогал им по хозяйству. Старик первым и заметил подъехавшего всадника и вызвал из дома Илью. Карачаровец был всегда рад такому знатному гостю и, спешно выбежав на улицу, чуть не угодил в лужу.
- Не торопись, - улыбнулся Руслан, подъезжая как можно ближе, - здесь всё равно пешком не пройдёшь.
- Зато верхом можно запросто, - отозвался Илья.
Святогор неспеша слез на землю и заключил юного друга в крепкие объятия.
- Самое время тебе учиться верхом ездить, - молвил богатырь, - Ратша учил тебя только сражаться, но верховая езда – мастерство не менее важное для воина.
Илья взял коня под уздцы и ласково погладил по гриве. Скакун послушно склонил голову.
- Ты позволишь мне сесть на твоего коня? – скромничал карачаровец.
- Садись, конечно.
В последнее время очень многие пытались чем-то угодить, помочь Илье, горожане явно его полюбили, не понятно правда, за что. То ли за отсутствие растительности на лице и невероятную в этой местности красоту, то ли за его скромность и непогрешимость. Уже несколько человек вслед за юным карачаровцем стали изучать основы христианства и даже собирались принять христианскую веру. Но то был простой народ, Святогор же был не из простых, его знали не только в Муроме, но во всех концах Руси, он был живой легендой, воплощённой историей, которая словно совершенно случайно затерялась в этой глухой местности. При помощи Руслана Илья забрался на коня. С десяти лет ему не доводилось сидеть верхом, и потому теперь он испытывал необыкновенный душевный подъём и свободу. Здесь Илья мог видеть гораздо больше, чем было доступно взору обычного пешехода, здесь не было грязи и сырости, а было лишь солнце, свет которого игриво отражался в каждой луже.
- Добро, - говорил Святогор, - держись крепче.
Усидеть наверху действительно было непросто и неудобно. Было очевидно, что через пару часов такой езды хребет коня начнёт сильно натирать между ног. Илья, что было сил, держался за вожжи, конь от этого вертел головой.
- Да не руками держись, - смеялся Руслан, - ногами покрепче его обхвати, чтобы не соскользнуть.
- А как сказать, чтобы он ехал?
Святогор взялся одной рукой за вожжи:
- Чтобы остановить, скажи: трр, чтобы ехал: ха!
У отпустил вожжи. Услышав знакомую команду, конь рванул с места, разбрызгивая воду и раскидывая ошмётки грязи во все стороны. Илья напрягся всем телом, чтобы удержаться на месте. Его шатало из стороны в стороны, в лицо бил влажный воздух. Страх исчез, когда Илья изрёк команду остановиться, и скакун его послушался. Ничего сложного. Карачаровец с улыбкой обернулся на довольного Руслана, а затем снова прокричал:
- Ха! Ха! Ха!
Конь нёс его всё дальше, уносил к пределам города по грязной грунтовой дороге. Умный транспорт сам огибал препятствия и находил лучшую дорогу. Илью подбрасывало и раскачивало, но ощущение свободы не оставляло его. Это огромное сильное животное повиновалось ему и перемещало гораздо быстрее, чем его могли унести собственные ноги. Наконец, Илья опомнился и увидел, что Святогор уже совсем далеко. Карачаровец стал разворачивать коня и вдруг начала скользить. Он едва не упал, ноги его задрожали от бессилия, они не могли должным образом обхватить телом скакуна. Ещё недавно эти ноги и вовсе не умели ходить, а потому силы в них было гораздо меньше, чем в руках. Когда Илья ехал обратно, он уже заметно волновался.
- Эй, Илья! – окликнул его кто-то. Отзывчивый хлопец повернулся на голос и увидел знакомого ополченца, он поднял руку в знак приветствия, а в следующее мгновение уставшие ноги стали терять хватку. Илья стал соскальзывать вниз и в одно мгновение свалился прямо в лужу. Святогор не на шутку встревожился и подбежал к нему. За руку он вытащи друга из лужи и стал его осматривать.
- Живой? – спросил перепуганный Руслан, и, увидев, что мальчик жив, крепко обнял его голову.
- Как же ты меня напугал.
- Плохой из меня всадник, - отвечал Илья, - ноги слабые.
- Это верно, слабые. Но это всё дело привычки. Главное, что ничего не сломал себе. А то я никогда бы себе не простил.
И весь в грязи, хромая на одну ногу, карачаровец вместе своим другом побрёл обратно в избу. Слух о случившемся распространился по всему городу в мгновение ока, и вскоре к избе галопом подъехал Ратша. Спрыгнул прямо в лужу и, ни на что не обращая внимания, он вошёл в дом.
- Где он? – с порога крикнул тысяцкий. Его проводили в комнату, здесь уже раздетый сидел Илья, рядом на лавке лежали мокрые, грязные вещи. Напротив на лавке сидел седовласый Святогор. Ратша окинул его хмурым взглядом, затем посмотрел на Илью. Несмотря на грязь, юное его тело оставалось так же прекрасно, даже ещё совершеннее, чем прежде. Увеличилась мышечная масса, на животе проступали кубики грудного пресса.
- Руслан, - обратился тысяцкий, - пойдём-ка, потолкуем.
Святогор поднялся с лавки, и вскоре оба исчезли за дверью.
- Ты чего вытворяешь? – набросился на него Ратша, - хочешь покалечить моего возлюбленного?