Страница 10 из 229
– Ой, ты все еще цепляешься за эти порядки и названия, которые дали нам эти пришельцы! Фрисси, дружище, брось ты это! Сколько раз говорила, эти порядки – глупость. Глупая глупость! Что значит второй порядок, я вас спрашиваю? Что значит третий порядок? Чем мы с тобой, Фрисси, хуже той же Киррато? Ведь мы были здесь с сотворения мира, а их создала вера живущих. Но вот Ладди – совсем другое дело, его действительно можно считать высшим, ведь смерть была еще до того, как создали нас с тобой... – Фоффора прильнула к плечу Кастедара, а затем без особых усилий развернула его лицо к себе и бесцеремонно поцеловала. Ладдар стал отпихивать ее от себя, а она тут же заканючила: – Ну, почему ты все время меня отталкиваешь!
– Потому что ты мне неприятна! Отстань!
На лице копии Рин за секунды отразилось такое буйство эмоций, какое, казалось, никогда не появлялось у настоящей Рин. Фоффора мгновенно разревелась, словно ребенок. Слезы брызнули из глаз и потекли по щекам, она оттолкнула Кастедара, рванулась к Фрису и повисла у него на шее. Наблюдать себя со стороны в таком… эмоциональном виде Рин не доводилось ни разу, поэтому сейчас она пребывала в немом шоке.
– Ну, будет тебе, довольно плакать, ты мне рубашку промочишь, – заворковал Фрис, поглаживая ее по волосам.
– Ладди противный! – заплакала она еще громче. – А-а-а!
– Да что ж ты орешь так, дура несчастная! – зашипел Кастедар. – От твоих истерик голова на кусочки!
– И поделом тебе, Ладди! А-а-а!
– Господа, – тихо подала голос Рин. – Я, не-знаю-кто вас побери, понятия не имею, что тут происходит, но ведите себя потише! Старший помощник уже идет сюда, и у него явно не будет радости, если он увидит лишних пассажиров на корабле.
– Сейчас он нас не видит и не слышит, – ответил Ладдар, гневно глядя на ревущую демоницу.
Тем временем Фрис наклонился и поцеловал Фоффору. Та сразу же умолкла, заулыбалась и обвила келпи руками, нежно прижимаясь к его груди.
– Вот такое обращение мне нравится гораздо больше, – сказала она и одернула Кастедара. – Слышишь, Ладди? Вот почему у тебя никогда не будет подружки!
– Помолчала бы ты!
Фоффора резко развернулась к нему и ткнула его пальцем в грудь.
– Я здесь не за тем, чтобы молчать! Фрисси, как ты смеешь говорить, что ты самый сильный?
– С полным на то правом, Фоффора, милая, – улыбнулся келпи.
– Мы все одинаково сильны, каждый по-своему. Просто сейчас...
– Просто сейчас вы ослабели, потому что слишком долго не исполняли надлежащим образом свои обязанности, – закончил за нее Фрис.
– Не у всех такая воля, как у тебя, Фрисси. Сам знаешь, что ты силен из-за того, что только ты был в любимчиках у Алли...
– Лучше замолкни прямо сейчас, Фоффора, пока я не разозлился, – мгновенно посуровел Фрис. Рин нахмурилась и перевела на него заинтересованный взгляд. Фоффора, по всей видимости, сразу поняла, что Рин не понимает, о чем речь, и загорелась неподдельным интересом.
– Так ты ей ничего не рассказал! А-ха-ха! Ох, деточка, ты влипла в такую историю! Дай-ка я в тебя загляну...
Фоффора потянула руки к Рин, намереваясь взять ее лицо в ладони. Та шарахнулась в сторону, а Фрис схватил настырную демоницу за волосы и дернул назад.
– Не лезь, куда не просят, сказал же! – гневно громыхнул он. Фоффора прищурилась, а затем глубоко вдохнула и дунула на него. Фриса отбросило назад порывом невесть откуда взявшегося ветра, он схватился за перила, чтобы не вылететь в океан. Фоффора снова развернулась к Рин, приложила ладони к ее щекам и вгляделась в глаза. Теперь Рин с уверенностью могла сказать, что именно чувствует человек, в воспоминания которого заглядывают без его согласия: мозги словно выворачивают наизнанку. Ее голову сдавило с такой силой, что, казалось, еще чуть-чуть, – и она лопнет, как перезревшая тыква. В изумрудно-зеленых глазах демоницы, заимствовавшей облик Рин, девушка увидела свое немного испуганное и растерянное лицо. Все вокруг расплылось, замелькали картинки из ее собственной жизни. Рин оказалась внутри своих воспоминаний.
Перед ней родной дом, каким она видела его, когда возвращалась из школы. Двухэтажное деревянное здание с каменными углами, резные ставни на окошке, лесенка к порогу в четыре ступеньки. Рядом – собачья конура, и белый лохматый пес несется ей навстречу. Мама выходит на крыльцо и протягивает тазик с бельем.
«Держи, на солнышке просушить надо». Мама молодая, очень красивая, ее распущенные волосы очень длинные и черны как смоль, ни одного седого перышка. Она маленького роста, тянется к дочке снизу вверх и поправляет ее косички. Лучики морщинок разбегаются в уголках больших изумрудных глаз.
Следующая картинка – отец лупит ремнем ее брата за то, что тот бросил в маленькую Рин камнем. Отец высокий, сухого сложения мужчина, его лицо скрыто черными волосами. Брат на его коленях получает ремнем и ревет во всю глотку, ему лет шесть, не больше. Шишка на лбу у Рин болит, но боль брата жжется сильнее, она бежит к отцу и хватает его за руку, чтобы остановить.