Страница 25 из 115
Испытательных стендов оказалось несколько. Некоторые из них пустовали, но внимание Глеба привлек один, необычного вида. Вместо стандартного специализированного ложемента для крепления объекта находился вертикальный цилиндр из толстого синего стекла.
Галанин шагнул ближе.
Цилиндр оказался заполнен прозрачной жидкостью, работающий компрессор с тихим присвистом подавал внутрь капсулы кислород, отчего внутри постоянно пробегали мелкие пузырьки и мешали толком рассмотреть содержимое.
Глеб подошел почти вплотную и наклонился, едва не коснувшись лбом поверхности.
То, что он различил внутри, заставило невольно вздрогнуть.
В глубине капсулы, залитый физиологическим раствором находился человеческий мозг вместе с позвоночным столбом.
Глеб, чувствуя, как свело скулы от необычно-пугающей картины, тем не менее, не отводил взгляда.
Несколько необычного вида захватов надежно удерживали объект. С десяток трубок и кабелей были подключены к крупным артериям, снабжая мозг кровью. В том, что мозг жив, у Глеба не осталось сомнений — он уже успел заметить, как пульсировали синие ниточки кровеносных сосудов, пронзавших кору.
Чудовищный, дикий эксперимент... Но зачем? В чем смысл?
Галанин едва не произнес этот вопрос вслух, обращаясь к самому себе, но тут же увидел ответ.
Позвоночный столб усеивали десятки, если не сотни нейрочипов, не более миллиметра каждый. Подобное наблюдалось и на самом мозге, где с нечеловеческой точностью были сделаны надрезы, в которые помещены кибернетические модули.
Сращение живого с неживым...
Тобольский зашел слишком далеко, перешагнув ту незримую грань, из-за которой нет возврата. Чувство всемогущество подвело его, стерло в сознании осторожность, страх, сомнения, и в один неожиданный момент чаша весов переместилась. Те, кто только что был подопытным объектов, вдруг стал управлять экспериментом...
Люди теперь – лишь придатки кибернетических систем...
Эту мысль словно кто-то невидимый вдул в сознание, и Глебу вдруг стало холодно от накатившей волны ужаса.
Вновь появилось жгучее желание бежать отсюда — из кибермеханического кошмара, ввергнутого сейчас в состояние зыбкого статиса.
Взгляд на выпуклое приемное гнездо информационного накопителя несколько «отрезвил» сознание, заставив мысли течь в ином направлении.
Там, на черном цилиндре съемного модуля, хранились террабайты данных, за которые на Земле в равной степени можно было получить баснословную сумму... или прямую дорогу в электрическую камеру.
Эксперименты с человеческим сознанием были запрещены Всемирным Правительством, нейрокибернетические технологии развивались под жестким контролем соответствующих государственных структур, не позволявшим им выйти за определенные рамки. Но, как известно, запретный плод весьма сладок. Тайные корпорации и отдельные безумные ученые проводили запрещенные исследования, маскируя свою деятельность под различные виды официальных разработок. Их вычисляли, наказывали, после чего горе-ученые исчезали бесследно. Результаты их трудов пропадали вместе с ними. И не факт, что Всемирное Правительство не касалось запретного плода...
Глеб взвесил на ладони черный цилиндр накопителя. Чтобы ни шептал ему внутренний голос, это оправдывало любой риск. То, что подпольные ученые нарабатывали годами, вздрагивая от любого шороха в самодельной лаборатории, сейчас лежало у него на ладони. И, скорее всего, даже то, что и не снилось земным ученым...
Галанин сунул накопитель в карман и направился к выходу. До навигационной рубки оставалось совсем немного пути.
Продолжение следует
Игорь Книга
Новенький
Пашка Фомкин плёлся в полутьме тускло освещённой деревенской улочки. Сегодня угораздило остаться без денег – жена обязательно рявкнет, что даже мешка картошки не принёс. А принести нечего, хотя работу он выполнил, траншею под фундамент бани выкопал. Но хозяин вернётся только завтра и рассчитается не раньше полудня.
Фомкин остановился, решив сгладить мрачные мысли сигаретой, когда раздался голос с неба:
– Новенький?
Землекоп огляделся – никого. Чья-то шутка или померещилось?
– Вытяни руку.
Пашка подчинился.
– Левее, левее, левее – стоп. Иди в этом направлении.
Месить грязь не хотелось, но и спорить с небом тоже. Резиновые сапоги захлюпали в темени, отдаляя Фомкина от дома.
– Стой, – скомандовало небо.
Под ногами хрустнуло, из земли вылез большой камень. Такой, что вдвоём поднимать нужно.