Страница 89 из 110
Это венец современности, – обескураживающе объяснила женщина. – Вершина всего, что создано человеком. Всего, что должно быть создано. Эта гора – Вершина Мечтаний.
И с чего бы ей кровоточить? – мне все происходящее казалось жутко подозрительным. Подозрительным и жутким одновременно.
С того, мальчик, что она начала расти в озере крови. Невинной крови, – загадочно пояснила Астис. – И теперь вся насквозь пропитана кровью. Весь мир пропитан ею. Несправедливостью. Лживостью. Злобой. Теми чувствами, что лежат в самом начале. В нашем далеком прошлом.
Неожиданно она обернулась и протянула свои руки над необъятными просторами, что были далеко внизу. А я, осторожно приблизившись, и глянув вниз, вздрогнул. Над миром у подножия горы простирались две темные исполинские длани.
Смотри, малыш. Скоро может пригодиться, – серебристо засмеялся мой главный враг, наверно наслаждаясь собственной неуязвимостью. – Гармония удивительно неприятная штука. Если в неё не вписываешься. Ты это уже прочувствовал, верно?
Я встал за её плечом, чувствуя живое тепло, и стал смотреть. В самом деле, какой смысл в моей агрессии? Сомневаюсь, что если я её вытолкну, то ей станет от этого хоть чуточку хуже. Она играет, показывая на что способна. Что ж оценим.
Тем временем мой обретший орлиную остроту взор стал проникать вниз, сквозь рассеивающуюся дымку. Туда к подножию горы. Туда где располагались зеленеющие травой и блестящие росой в свете дня земли. Города и деревеньки казались мне игрушечными. Я видел десятки поселений, вместе с наводняющими улицы крохотными людьми. Самыми обычными людьми живущими повседневной жизнью. Не замечающими как огромная тень от призрачной ладони ложиться на землю и крыши зданий. Накрывает башни и купола.
А потом из этой серой ладони от самого здешнего безоблачного неба начали тянуться к земле серебристые нити. Тончайшая пряжа. Заметный только моему взору блеск сотен и тысяч нитей. Разветвляющихся и напротив переплетающихся. Все они коснулись земли разом. Одновременно начали тянуться, как змеи, к ничего не подозревающим людям. Миг за мигом эти нити незримо опутывали руки и ноги человечков. Подстраиваясь к движениям, накидывались, опутывая. Впивались в поджилки, прорастали в головы.
Во мне проснулось отвращение. Я уже понял, что вижу, но все еще не мог поверить в такую возможность. Нити меж тем уже оплели всех, втягиваясь даже в колыбели. И вот моему всевидящему, почти божественному взору открылась картина притягательная и омерзительная одновременно. Целый мир марионеток. Живые куклы, расхаживающие и со смешной важностью занимающиеся своими делами, на самом деле были уже полностью под контролем серебряных нитей из ладони. Стоило кому-нибудь сделать что-то нечестное – обмануть, украсть, убить – как нити на нем натягивались, и человечек пища повисал в воздухе. Больше он не владел своим телом. Продолжая двигаться, он теперь полностью принадлежал двигающим его нитям. Более того. На крохотном лице больше не значились эмоции. Оно деревенело. На шеях некоторых особо ретивых нити вовсе затягивали петлю, и кукла безвольно обмякала. Вертеп величиной в целый мир.
Что это за гадость? – услышал я собственный голос.
Идеальный мир, – в тон мне ответила Астис. Почему-то мне показалось, что в её собственном голосе отвращения было не меньше чем в моем. А потом я обнаружил себя стоящим рядом с женщиной. Она уже убрала свои руки от края и теперь смотрела на меня. Молча.
Что же ты хочешь мне сказать? – независимо спросил я.
Уже скоро, мальчик мой, – пообещала она. – Идеальный мир наступит уже скоро. Кто-нибудь обязательно его построит. Желающих много. Ты тоже хочешь попробовать свои силы?
Для начала я хочу вернуть свое кольцо! – зарычал я, протягивая вперед руку... и проснулся. Чуть курился в предрассветной тиши наш костерок.
Реваз спал, положив руку на меч. Похрипывали наши чудом сохраненные продажной стражей лошади, звякая в темноте уздечками. Келоан привалившись к дереву спиной прищурившись, смотрел в даль. Мы были неподалеку от городской черты. Среди волков и медведей. В месте куда более безопасном, чем город Эктобар. Сегодня ночью там будет не до сна. Сегодня там погром и головы лишившихся сил магов нещадно раскалывают о брусчатку. По крайней мере, тех, кого люди считают магами. Я потерял еще одного помощника на пути к своей цели, разменяв на деньги. Никто не скажет мне упрека, но почему я чувствую себя так гнусно? Меня же никогда не интересовали чужие судьбы.
Чего добивается Астис? Если бы мне еще разок поговорить с Тольяром, ведь ясно же, что в первый раз он мне соврал, даже не испугавшись пыток. Он много знает об Астис, их связывает что-то очень важное...
Я перевернулся на спину. И вздрогнул, задышав часто-часто. В темно-сером небе блеснула серебряная нить, протянувшаяся через все небо к невидимому мне сейчас Эктобару. Лишь через несколько мгновений, услышав громовой раскат, я понял, что это была обыкновенная молния.
Пергамент, небрежно комкаемый в волосатом кулаке, неохотно превратился в мятый комок и отправился в пыхающий дымом очаг.
Эге-эге, – довольно потёр руки Эйстерлин, подсев поближе к похожей на жерло вулкана утробе очага. Ястребиный нос наморщился, ловя вкусный запах поджаривающегося на огне мяса.
Вина, – придав мальчишке-поваренку бодрящую оплеуху, Наместник Грейбриса жестом повелел накрывать на стол. Подобострастные в своей невозмутимости слуги запрудили окружающее пространство, расставляя миски, блюда, плошки над которыми распространялся ароматный, радующий желудок усталого путника дух. Утка с яблоками, фаршированные куропатки, каплун в вине, лосось, суп со шкварками, нарезанные аппетитными ломтями овощи. Все мясо было щедро приправлено редкими южными специями, которые в последнее время очень подорожали из-за перебоев в торговле. Купцы не хотели неприятностей и после того как летучие разбойничьи шайки разграбили несколько караванов торговые пути медленно, но верно стали сужаться.
По хорошему, всю эту мразь следовало прижать к ногтю, но у Эйстерлина не было ни времени, ни лишних воинов. Приходилось терпеть подорожания. Куда хуже было то, что обеспокоенные постоянными набегами всех подряд молодые хуторяне начали сниматься с насиженных мест и потихоньку перебираться в сторону границы. Даже солдатские кордоны не пугали цепочки беженцев. Люди хотели жить в спокойствии. Война была неприятна, привыкшему к мирному существованию под защитой сильного крыла, Триградью.
Угощайтесь, – бросил через плечо, грея руки Наместник. Мальчишка, прибежавший с бутылью, был награжден одобрительным ворчанием.
Сидящие за столом мужчины не заставили себя долго упрашивать, налегши на роскошные яства, так словно голодали дня два. Впрочем, они могли себе это позволить. Вернувшиеся из одного боя и готовящиеся к другому командиры доказали свою полезность делами.
Эйстерлин взболтнул вино и сделал шикарный глоток. Зажмурился, обсасывая во рту остатки красного, неосознанно пытаясь подражать снобам, наслаждающимся оттенками вкуса. Ничего не вышло, ибо вкус Наместника возводил в одну категорию и дешевую сивуху, и белое балбарашское, и красное клановое, и все остальные напитки.
Подумав, Эйстерлин откинул голову, опрокинув в себя за один присест полбутыли. В голове роились мысли.
«Девчонка молодец. Знать бы еще какой ей со всего этого прок. Но зато теперь ясно, что нужно в моих владениях острову Харр. Они меня сохранят до той поры, пока взбесившиеся от колдовства, люди сами не перегрызут друг другу глотки. Ну-ну. Выходит не вся магия пропала – Харр свою сохранил и теперь спешит пользоваться, пока можно. Хотят устроить нам всем вечную зиму?»
Он обернулся, подставляя жару широкую спину, и обозрел всех сидящих за столом. А они в свою очередь, почувствовав на себе взгляд бородача, прекратили жрать, распрямляя плечи и кося друг на друга.
«Варден, Вилоус, Хайа, Биснет. Это не хитрозадые чиновники. С этими проще!»