Страница 6 из 16
Ты был рядом с ней,
Её ты любил.
Растил с ней детей,
Но не ценил.
Однажды ушла
Она в мир иной.
Захлопнулась дверь
За тонкой спиной.
Ой-ой… терять так легко.
Ой-ой… найти тяжело.
Лишь понял тогда,
Что потерял.
Ты плакал, кричал,
Ты умолял:
«Всевышний, верни
Скорей её мне!
Прошу, помоги!
Горю я в огне!»
Ой-ой… терять так легко.
Ой-ой… найти тяжело.
Всевышний, конечно,
Её не вернул.
Слезу безутешно
Рукой ты смахнул:
«Прости, дорогая,
Тебя я любил!
Но понял сейчас я,
Что не ценил!
Эх, мне повернуть бы
Скорей время вспять!
Я всё тебе лично
Мог бы сказать…
Ой-ой… терять так легко.
Ой-ой… найти тяжело.
Мы все очень часто
Не видим его.
А счастье ведь близко.
Не далеко!
Открой же глаза,
Обними её ты!
И к сердцу прижми,
Не топчи ты цветы…
Ой-ой… любить тяжело…
Ой-ой… ценить тяжелей.
Как и после выступления Яна, в зале трактира повисла изумлённая тишина. Внезапно раздались всхлипывания, после которых плотину чувств собравшихся наконец-то прорвало:
– Ну ты даёшь, Эдвин!
– Прям до слёз!
– Не, ну что за песня… аж за сердце хватает!
– Эх! Пойду домой скорей! Жена скучает!
– Чёт мне тоже пора, засиделся…
– Давайте, мужики, до завтра!
Немногие фразы можно было чётко разобрать в общем грохоте, производимом отодвигающимися стульями. Глядя на происходящее в трактире, Ян не переставал умиляться, насколько чувственными натурами оказались эти суровые работящие мужики. Так сначала подумал юноша, но после осёкся и повернулся к старому барду.
– Всё-таки мне до вас ещё очень далеко, Мастер… – смахнув слезу, произнёс юноша.
– Конечно, – согласился Эдвин. – Но не дальше, чем ты думаешь. Ты быстро станешь хорошим бардом, если запомнишь то, что я тебе сказал.
– Я запомнил. Бард должен следовать воле своих слушателей и играть то, что они хотят.
– Как лютня играет то, что ты хочешь? – хитро прищурился старый Мастер.
– Да, – неуверенно кивнул Ян, – наверное.
– Хех… – покачал головой Эдвин. – Хоть у каждой лютни и есть своя душа, хоть каждая из них неповторима, любая лютня – инструмент в руках лютниста. Но ты не инструмент своих слушателей. Инструмент получает команду и исполняет её. Ты же должен петь то, что хотят слушатели, но не по их команде. Ты должен знать, что они хотят услышать, раньше их самих. И давать им это. Подобное не в силах сотворить ни один инструмент. Лишь только бард с живым и чувствующим сердцем.
Старик поднялся со стула и посмотрел на пустеющий зал. Довольный произведённым эффектом, он хмыкнул и снова обернулся к своему ученику.
– Посиди пока, подумай над моими словами. Мне нужно переговорить с Отто по кой-каким делам. Да и извиниться за то, что у него сегодня рабочий день рано закончится.
Старый бард вместе с трактирщиком скрылись за дверью, отделявшей общий зал от подсобных помещений. Оставшись один, Ян придвинул к себе кружку с остатками молока.
– Должен признать, песня про камень – шедевр! – хохотнул Мьёль.
– Долго же ты молчал, – усмехнулся Ян.
Кот по своему обыкновению фыркнул и отвернулся. Внезапно шерсть у него на загривке встала дыбом.
– Вот же мерзкий ублюдок… – прошипел Мьёль.
Мгновенье спустя раздался женский визг и пьяный гогот. Ян повернулся на звуки и увидел то, на что с таким отвращением смотрел его мохнатый спутник.
Всё тот же Деми – пьяный мужик в некогда светлой, пропахшей рыбой рубахе, оставшись один за столиком, таки смог ухватить официантку Рози за ягодицу и теперь гоготал, не желая отпускать столь ценный трофей.
– Пустите! Пустите, говорю! Что вы делаете?! – переходя на визг, кричала девушка.
– Ну куда ж ты рвёшься, рыбонька моя? А? Ты ж хочешь это! Я знаю. Хочешь!
– Не хочу! – выкрикнула Рози и залепила обидчику звучную пощёчину.
Деми побагровел, но пальцев не разжал. Вместо этого пьяница поднялся на ноги и рывком прижал к себе девушку.
– Ух какая! С норовом! Давненько у меня такой не было, – рычал он ей на ухо.
– Пожалуйста, отпустите… – обессилено, словно попавшая в паутину бабочка, прошептала Рози. Она дрожала, а из голубых глаз катились слёзы.
– Что ж тебя так колотит-то? – удивлённо хмыкнул Деми. – Замёрзла что ли? Ну так пойдём скорее! Согрею тебя!
– Нет… нет…
Хоть немногие оставшиеся посетители трактира с интересом наблюдали за происходящим, вмешиваться никто не спешил. Такие сцены отнюдь не редкость, а официантки в большинстве случаев далеко не кисейные барышни и сами могут за себя постоять. Сами могут решить, чего они хотят, а чего нет. Кто же с этим не справляется… просто не выживает.
– Эй, уважаемый, отпустите даму. Неужели не понимаете, что ей не нравятся ваши знаки внимания? – тонкие, но твёрдые пальцы схватили пьяницу за плечо.
– А?! Опять ты, шкет?! – прорычал Деми, впившись в Яна взглядом. – Да я тебе сейчас…
– Хотите драться – выйдем на улицу, – холодно перебил его молодой бард. – Дядюшка Отто с нас шкуру спустит, если попортим его трактир.
Деми смерил юношу пьяным взглядом, что-то прикинул в хмельной голове, раздосадовано сплюнул и произнёс:
– Идём, шкет! Научу тебя манерам!
Он оттолкнул всхлипывающую официантку и направился к двери. Молодой бард, склонившись над девушкой, тихо прошептал:
– Не бойтесь, теперь всё будет хорошо. Присмотрите только за этим, – он вложил в руки Рози свою лютню, улыбнулся и двинулся следом за смутьяном.
Глава 4
Ночь окутала Эйкдам, опустошив узенькие улочки от суетливых людей. Свет звёзд и молодого месяца едва справлялся с кромешной тьмой, застилавшей город. Не помогали ему и свечи, выставленные во многих окнах, как того требовал закон.
Однако даже скудного освящения вполне хватило Яну, чтобы разглядеть искры пьяного гнева, танцующие в глазах человека напротив.
– Ну что, шкет, поломать тебя, что ли? – гоготнул Деми и шагнул вперёд.
Размашистый удар тяжёлого кулака колокольным звоном отозвался в голове юноши. Ян упал, словно подкошенный, и схватился за висок.
– И это всё? – разочарованно проронил его противник. – Ну нет! Так дело не пойдёт! Ты не дал мне поразвлечься с той рыбонькой, так хоть развлекусь с тобой!
Сильный пинок откинул голову барда назад, едва не вырвав её из тела вместе с позвоночником. Ян мог бы остаться без зубов и носа, не успей он прикрыть лицо руками.
Юноша упал на спину. Деми тут же подбежал к нему и, будто пустившись в безумный танец, принялся бить ногами. Бард только и мог, что сжаться в комочек и терпеть.
– Тьфу, – плюнул на бесчувственное тело Деми, наконец-то прекратив своё безумство. – Ну хоть какое-то развлечение…
***
– Эй! Ау, герой! Очнись! – мохнатая когтистая лапа не прекращая стучала юношу по лицу. Ян заворочался и с трудом разлепил глаза.
– Ох… – сдавленно простонал он.
Мьёль усмехнулся.
– Больно? А чего лез? – зверь покачал мохнатой головой. – Как ты на него резво пошёл-то… Я даже поверил в тебя…
– Прости… Что не оправдал твоих надежд… – выдавливая каждое слово, попытался улыбнуться Ян.
– Пустяки, – хмыкнул кот. Он поднял голову и уставился в ночное небо. Затем тихо добавил: – К счастью, не всё так плохо.
Яну показалось, что он уловил тёплые нотки в бархатном насмешливом голосе.
Со стороны улицы Весёлой, на которую выходили двери трактира Отто, послышались суетливые шаги, и вскоре в крошечный переулок влетела взволнованная Рози. Она сразу увидела распластавшегося на дороге Яна.