Страница 5 из 16
– Сколько раз просил не называть меня так величаво, а? Ну да ладно. Вижу ты так и не бросил моё ремесло… Даже и не знаю, правильно ли ты поступаешь…
– О чём вы говорите, Мастер?! – изумился молодой лютнист.
– Не обращай внимания, – отмахнулся старый бард.
– Эй, Эдвин! – донеслось из зала. – Хорош трепаться! Пой давай!
– Да! Да! – поддержали просителя другие голоса. – Ты обещал про крестьянку и магистра! Давай уже!
– Хех, – усмехнулся старик. – Прости, Ян, публика ждёт! Поговорим позже!
Эдвин уселся на высокий стул недалеко от барной стойки и, нежно обняв лютню, ударил по струнам. Зал мигом стих, приготовившись слушать своего любимого певца. Бархатный голос вмиг накрыл весь трактир:
Однажды крестьянка в поле гуляла,
Серпом махала, рожь собирала.
Ну а магистр мимо скакал,
Увидел её, на колено припал:
«Как же вы меня поразили,
Словно вепря копьём сразили!
Я никогда никого не боялся –
Троллей рубил! Но и не влюблялся!
Я вас прошу, пойдёмте со мною!
Будьте для всех моей женою!»
Ну а крестьянка ему в ответ:
«Слышь, красавец! А чё бы нет?»
Вот привёз он её в столицу,
Гостей собрал, давай веселиться!
На свадьбе на той герцог гулял,
Невесту увидел и ей прошептал:
«Как же вы меня поразили,
Словно вепря копьём сразили!
У меня по соседству замок огромный,
Живу я в нём уж очень нескромно.
Давайте вдвоём уедем туда,
И буду с вами я навсегда!»
Ну а крестьянка ему в ответ:
«Слышь, красавец! А чё бы нет?»
Резвятся они в замке огромном,
Вассалы слушают стоны нескромно.
Приехал внезапно в гости король:
«Эй, кузен, мне дверь открой!»
Пока хозяин гостей развлекал,
Король крестьянку уже приласкал.
Крутится рядом он только с ней
И шепчет на ушко ей дребедень:
«Как же вы меня поразили,
Словно вепря копьём сразили!
Нет в королевстве подобных вам,
Припаду хоть сейчас я к вашим ногам!
Давайте скорее уедем отсюда!
В моём дворце нам будет не худо!»
Ну а крестьянка ему в ответ:
«Слышь, красавец! А чё бы нет?»
Король с крестьянкой любили друг друга,
Дни напролёт, им и правда не худо…
Но королева едва вернулась,
Жизнь крестьянки перевернулась:
Её голова на пике висит!
Король королевы прощенье молит.
Герцог нескромно в замке живёт.
Магистр давно в земле гниёт!
Тролли ему кости ломали,
Руки рвали, зубами кусали!
Всё потому, что зря встретил её…
Беду принесёт то, что не твоё!
– Браво, Эдвин!!! – разразилась публика восторженными овациями.
– Твоё лучшее творение!
Толпа аплодировала стоя, гремела кружками и восхваляла старого барда, бросая к его стулу медные монеты. Эдвин, поднявшись на ноги, несколько раз поклонился, а после поднял обе руки, призывая слушателей успокоиться:
– Дорогие мои друзья! Я бескрайне рад, что, даже слушая балладу «О магистре и крестьянке» в тысячный раз, вы всё так же ликуете, точно я представил её впервые, – народ одобрительно рассмеялся. – Выступать перед вами честь для меня! Однако, с вашего позволения, я хотел бы предоставить этот чудесный стул моему ученику Яну, только что вернувшемуся в город! Послушаем же, чему он научился!
– Да! Давай!
– Не подкачай, парень!
– Не опозорь Эдвина!
Ян изумлённо завертел головой, прижимая лютню к груди.
– Вы уверены, Мастер? Я могу выступить?
– Конечно, – кивнул Эдвин. – Залазь быстрее на стул!
Удобно устроившись, юноша провёл пальцами по струнам, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Публика вокруг стихла в ожидании новой баллады. Ян набрал полные лёгкие воздуха и затянул:
Уж сотни лет у реки лежит
Печальный серый камень.
Теченье времени быстро бежит,
Нам оставляя лишь память.
Камень… Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень… Камень!
Летят на огонь мотыльки!
Ты помнишь, был берег пустой,
Вблизи и нет человека!
Теперь же здесь город густой,
Торгует камнями полвека!
Камень… Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень… Камень!
Летят на огонь мотыльки!
Вокруг всё меняется, жизнь идёт,
Лишь ты лежишь неподвижно!
Вода под тебя совсем не течёт…
Просвета никак не видно!
Камень… Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень… Камень!
Летят на огонь мотыльки!
В трактире повисла мёртвая тишина. Тяжёлый вздох Мастера Эдвина в ней казался мушкетным выстрелом.
– Что за ерунда?! – взорвался зал.
– Какой к чёрту камень?!
– Ты сам-то понял, о чём пел?!
– Эдвин, скажи, что твои слова об ученике – шутка?
– Из-за твоих завываний у меня в кружке пиво скисло!
Посетители трактира топали ногами, стучали кружками по столу, неистово ругались и без умолку поливали грязью молодого барда. Ян медленно поворачивал голову из стороны в сторону, до белизны сжимая кулаки. На дне его ясных голубых глаз зарождалась настоящая буря.
– Что ж вы все за люди такие-то?!! – резко выкрикнул он. Хорошо поставленный голос юноши заставил зал замолчать и изумлённо уставиться на него. – Неужели вам хочется слушать лишь баллады о разгульной жизни? – уже тише добавил Ян. – Что, совсем не хотите задуматься о чём-то возвышенном? Я люблю смотреть, как люди радуются и отдыхают в трактирах. Как расслабляются после тяжёлого дня. Но ведь даже в такие моменты нельзя забывать и о том, что внутри нас. Нельзя скатываться к одним только телесным позывам!
Люди сидели, широко раскрыв рты. Пьяный мозг каждого из них натужено переваривал услышанное, медленно, но верно идя к простому выводу: «Этот малец дураками нас сейчас назвал, что ли?». Не нужно уметь предсказывать погоду, чтобы предположить, к чему неизбежно приведёт это затишье раздумий.
Одинокие аплодисменты заполнили казавшийся Яну холодным и пустым зал трактира. Десятки голов повернулись на этот глухой звук, чтобы увидеть хлопающего в ладоши Эдвина.
– Браво, мой ученик! – с нескрываемым сарказмом произнёс он. – Сейчас ты чуть было не настроил против себя свою же публику.
– Но…
– Никаких «но»! – резко прервал его Мастер и поднял взгляд на зрителей. – Друзья, не судите парня строго. Он ещё учится. И учиться ему, как мы с вами видим, ещё ОЧЕНЬ долго, – люди со всех сторон зала поддержали одноногого барда одобрительными смешками. – Поэтому прошу простить его, если он вас чем-то обидел. Клянусь вам, он не хотел! – старик хитро улыбнулся и обвёл присутствующих лукавым взглядом.
– Да не вопрос, Эдвин!
– Малыш же ещё совсем зелёный!
– А как подрастёт, ещё и тебя переплюнет!
Ян ошарашенно уставился на своего учителя и тихо произнёс:
– Поразительно… Вот так просто справиться с толпой…
Эдвин одарил его тёплым взглядом и, потрепав по волосам, ответил:
– Это не толпа, мой мальчик. Это твои слушатели. В первую очередь ты поёшь не для себя – для них. И если они хотят слушать про развратных шлюх – ты поёшь про развратных шлюх. Хотят про героические битвы – поёшь про героические битвы. Ну а хотят чего-то душевного… – старый бард поднял взгляд на собравшихся в зале и произнёс: – Что ж, друзья, чтобы окончательно покончить с недавним недоразумением, исполню для вас одну старую балладу.
Он уселся на стул, ещё раз обвёл всех взглядом, и, погладив струны, тихо запел: