Феномен

   Максимов открыл второе сообщение. Видео с камер видеонаблюдения в аэропорту Домодедово.

   Видеофайл запустился.

   Камера снимает с потолка прямо под стойкой регистрации N21. На подписи сбоку время 00.12. Мужчина подходит к стойке и протягивает паспорт. Судя по информации аэропорта это Болодис. На нем одна из его многочисленных шляп. Поля у нее широкие, прямые, закрывают верхнюю половину лица. Регистратор протягивает паспорт и посадочный талон. Болодис пропускает следующего пассажира и отходит назад, но частично остается в кадре. Видна его сумка, в которую он складывает документы. Следом он достает белоснежный платок и натирает руки, постепенно исчезая из кадра.

   Максимов несколько раз пересмотрел видеоролик.

   Для того чтобы прижать Матлакова к стенке этого недостаточно. Нужно что-то материальное и, кажется, Максимов знал, где искать. Судя по документам у Матлакова есть в собственности земельный участок в дачном поселке недалеко от Москвы и небольшой дом, доставшийся в наследство от сестры.

   Если Максимов прав, в руках у него окажется железобетонный козырь, которым он сможет выменять себе свободу.

   Дорога до садоводства "Малиновка-06" заняла у него почти три с половиной часа. Слоняясь по узким улочкам среди полуразваленных деревянных домиков, автомобиль постоянно застревал в грязи. Максимову приходилось выходить и откапываться. Когда он, наконец, отыскал участок под номером 78, его джинсы за счет налипшей грязи весили вдвое больше положенного.

   Большинство домов в будние дни пустовало. К тому же почти весь урожай уже собрали, а основная часть обитателей дачного кооператива - пенсионеры забаррикадировали домики на зиму.

   Расположение участка Матлакова было крайнее к лесу, безжизненно тянувшимся на десятки километров. Участок справа давно заброшен, а вместо дома обгоревшие угольки в форме фигвам из Простоквашино. Единственный участок поблизости, где теплилась жизнь, расположен напротив. Домик там облагорожен, аккуратные чистые грядки и вспаханная земля. Только дом стоит лицом к садоводству, а с обратной стороны обзор на участок Матлакова закрывали густые кусты яблонь и малины. Если и есть кусочек луны на земле, то это участок под номером 78 в садоводстве Малиновка-06.

   Дом на участке Матлакова с натяжкой можно было назвать домом. Скорее это сарай, наспех сколоченный из подручных досок. Самая старая из них прибита еще до рождения Максимова. Окна перекошены в форме ромба, одно из них пару десятков лет назад было дверью. Строительство подобных домов, как правило, начиналось в союзе и продолжалось десятки лет. В отсутствие денег год от года прибивалась новая доска, закутывалась очередная щель. В конечном итоге получалось нечто несуразное, как гараж набитый ненужным хламом, только в данном случае из этого хлама построен дом.

   В лицо подул освежающий ветерок с привкусом сырых удобрений. Ярко-желтые березки уже почти лишились золотой шубки и слегка подергивали худыми веточками. Завалы опавшей листвы взлетали в воздух и кружились колесом, распугивая рыжешёрстых белочек, запасающих на зиму еду.

   Дождь смыл все следы, и определить когда Матлаков бывал здесь последний раз невозможно.

   Максимов сорвал заржавевшую скобу на калитке и вошел. Чтобы пройти к дому требовалось преодолеть огромную лужу. Максимов пошел напрямик. Нога утопала в грязной жиже по щиколотку. Липкая грязь собиралась на кроссовках. Каждый шаг становился тяжелее предыдущего. Когда он выбрался на крыльцо, чем-то напоминавшее пристань на грязевом озере, ноги выглядели, как медвежьи лапы.

   Максимов выругался и обстукал ноги о деревяшку. Ошметки грязи осели на свитере, и попали на волосы.

   Несмотря на то, что внешне дом напоминал халупу, на которую едва дунь, и она завалиться, на двери висел увесистый замок. Судя по всему совсем новый.

   Максимов хотел заглянуть в окно. За стеклом, покрытым паутиной трещин, изнутри заперты металлические ставни.

   Хорошо, что он догадался прихватить инструменты в местном хозяйственном магазинчике на въезде. С помощью лома, молотка и отвертки он выломал металлические скобы на двери.

   Дверь оказалась неожиданно тяжелой. С внутренней стороны ее обнесли металлическими листами.

   Максимов включил фонарик на телефоне. Внутри стоял спертый запах сырости и прогнивших досок. Над проемом висела многолетняя паутина, чьи хозяева пауки, должно быть давно покинули это богом забытое место.

   В доме только одна комната. Повсюду полно старой мебели. Диван изъеден молью, а продавленные поролоновые подушки задеревенели. В шкафу висела старая почерневшая одежда, изорвавшаяся от времени и собственного веса. На комоде составлены распухшие от сырости пожелтевшие книги. Под кроватью валялись запчасти от старого пылесоса и кости дохлых мышей.

   Любой вор побрезгует что-либо взять в этом доме. Но, что тогда он здесь охраняет?

   Если это не внутри дома, то может быть под ним, в погребе? От стука под полом звучало эхо.

   Посреди комнаты лежал квадратный ковер. Когда-то он был красный с персидским узором, а сейчас практически сливался с черными промасленными досками. Максимов отодрал его от пола, но люка не обнаружил. Как не было его и вокруг полуразваленной печи и под кроватью. Максимов лег плашмя на живот и, подсвечивая фонарем, крутился вокруг своей оси, пока не заметил рядом с ножкой шкафа явно очерченную царапину. Шкаф передвигали.

   Он встал к стене, навалился всем весом и уронил тяжеленого гиганта. Несмотря на свой хлюпкий вид, шкаф от удара даже не повело. Сделан на совесть. Под ним он нашел четко выпиленный, сливающийся с полом, люк. Вместо ручки два едва заметных отверстия для пальцев, прикрытые чопиками.